музыкальным автоматом. На другой стороне бара несколько парней играли в бильярд.
Вандерлайн, с пышной грудью и обнаженная до талии, направилась к ним.
Кит и Грант стояли, когда она приблизилась.
— Привет, вы двое, давно не виделись, — сказала Вэндерлайн, обнимая их. Она
улыбнулась, заметив, что Кит покраснела.
— Привет, Ви. Мы просто ждем Гризза, — сказал ей Грант. — Он сказал, что у
него тут дела и нам легче встретиться здесь, чтобы он забрал Кит.
— Да, он звонил за несколько минут до вашего появления. Сказал, опоздает, но у
него что-то в офисе, и он хочет, чтобы ты взглянул на это. Вы голодны? Я знаю, что
рановато, но, уверена, мы сможем организовать ланч, если вы хотите.
— Я не голоден, но возьму чай со льдом, — сказал Грант, затем повернулся к Кит и
указал на офис. — Я скоро вернусь. Гризз хочет, чтобы я увидел это, позволь мне пойти
взглянуть.
Кит сказала Вандерлайн:
— Мне тоже чай со льдом, и...
— Много льда и лимона. Я помню, — девушка тепло улыбнулась Кит, прежде чем
направиться к бару.
Наблюдая за тем, как официантка идет к бару, она вспомнила, когда увидела
Вандерлайн в первый раз. Гризз привез Кит к «Разору», чтобы взять что-то. Она сидела в
углу и наблюдала за официантками в действии. Вандерлайн привлекла внимание Кит, потому что была единственной темнокожей девочкой. Позже она спросила Гризза о ней.
Он рассказал, что Вандерлайн, которую постоянные клиенты звали мисс Ви, одного
возраста с Кит. У нее красивая экзотическая внешность и тело, от которого мужчины, казалось, не могут отвести взгляд. С очень большой, полной грудью и соответствующей
задницей, она имеет татуировки на обоих запястьях и одну маленькую чуть выше левой
груди. Вандерлайн мулатка. Когда спрашивали, она гордо заявляла, что у нее были
темнокожий отец и мать-испанка. Она потеряла обоих родителей, будучи очень молодой.
Мать умерла от рака. А отец, который никогда в жизни не употреблял наркотиков, от горя
обратился к ним. Он умер от передозировки спустя шесть месяцев. Вандерлайн
передавали от родственника к родственнику, пока она в шестнадцать лет, наконец, не
отправилась на вольные хлеба.
После того, как Гризз сказал, что девушка работает, чтобы поступить в колледж, и
отказывается зарабатывать деньги проституцией, Кит настояла на знакомстве. Они нашли
общий язык, и Вандерлайн произвела на Кит такое сильное впечатление, что та стала
просить Гризза о повышении девочке жалованья.
— Она приводит много постоянных клиентов. Если я дам ей повышение, то она
окончит школу и уйдет оттуда, — сказал Гризз после того, как она упомянула об этом в
первый раз.
Кит уставилась на него.
— Ты просто спросил меня, что я хочу на Рождество. Я хочу, чтобы Вандерлайн
зарабатывала больше денег. Гораздо больше денег.
— Котенок, ты убиваешь меня.
Однако Кит знала, что Вандерлайн получила повышение зарплаты, и вскоре
сможет уйти из «Разора».
Пока искала мелочь в сумочке, Кит улыбнулась воспоминаниям. Что недавно
сказал Грант? Вандерлайн окончит школу через несколько месяцев. Кит подошла к
музыкальному автомату. Она изучала выбор музыки, когда дверь открылась.
Оглянувшись, посмотреть Гризз ли это, увидела двоих мужчин. Девушка вернулась к
просматриванию подборки музыкального автомата. Хм, нет ни «Boston»,ни «ELO». Нужно
сказать об этом мужу.
Она слышала, как новые клиенты устроились за столиком рядом с ней. Кит
вставила монету и сделала выбор. Ничего. Сломался? Она услышала, что Вандерлайн
поставила два напитка на стол позади нее и обратилась к мужчинам.
— Что я могу предложить вам, парни? — спросила она.
— Что у тебя есть выпить?
— К черту это, — сказал другой парень. — Я хочу немного коричневого сахара, дорогуша. Слышал, в этом баре есть хорошие кусочки. Не знал, что у них есть
шоколадная версия.
Кит все слышала, но не обернулась. Она вздрогнула, но расслабилась, когда
прозвучал ответ официантки.
— Единственным коричневым, что ты можешь получить, будет мой кулак в твою
глотку, если не уберешь руку от моей задницы прямо сейчас.
— Тихо-тихо, это ничего не значило! Прости!
— Так что я могу принести вам? — Вандерлайн и раньше приходилось общаться с
такими придурками. Ее это не беспокоило вообще.
— Что бы ты ни принесла, будет прекрасно.