приемных семьях. Дети остались в доме Картер и Билла.
Томми и Джинни только что вернулись домой и были очень рады встрече с Картер
и детьми. Подруга взяла детей, чтобы они помогли ей приготовить ужин-сюрприз.
— Не знаю, смогу ли я выдержать морепродукты четвертый вечер подряд, —
сказала Мими шепотом.
— Ты же знаешь, что Картер не ест мяса. Вы гостили в ее доме, поэтому жили по
ее правилам, — сказал Томми. — И что касается такой еды, я уверен, что она купила и
приготовила ее, поэтому твое мнение не учитывается.
— Как я мечтаю о жарком, — пробормотала Мими, закатив глаза.
— О, Мими, — фальшивым голосом пропела Джинни. — Я не могу дождаться, когда у тебя появится собственный подросток. Ты знаешь, говорят, расплата — тот еще
дьявол?
— Хрен, мама, — перебил Джейсон. — Я думаю, что это хрен, не дьявол. Корбин
сказал это о своем старшем брате однажды.
В этот момент раздался звонок в дверь. Мальчик вскочил и побежал открывать.
Джинни просмотрела на подругу и тихо сказала:
— Дети возвращаются в школу на следующей неделе. Я закончу уборку гаража.
Картер кивнула.
— Дядя Билл! — крикнул Джейсон от двери. — Дядя Билл здесь. Он принес
подарок!
Несколько секунд спустя муж Картер, Билл, последовал за мальчиком в столовую.
— Извините за опоздание. Пробки сильнее, чем я ожидал. — Он поцеловал жену в
макушку, затем улыбнулся Томми и Джинни. — Как прошел медовый месяц?
Не успели они ответить, Джейсон затараторил:
— Что в коробке? Это свадебный подарок? Ты же знаешь, что они не хотели
подарков, ведь так? Почему в коробке дырки? Ты принес им подарок с дырками?
Билл рассмеялся и ответил:
— Нет, я не виноват. Коробка лежала на вашем крыльце, когда я приехал.
Он подошел к Джинни, и когда она встала, протянул ей коробку.
— Что это может быть? — спросила она.
— Открой ее, мама! Открой сейчас. Подожди, можно я открою? — Джейсон
заглядывал через ее плечо, почти подпрыгивая от волнения.
Это была необычной формы белая коробка, перевязанная большой серебряной
лентой. Джинни передала ее Джейсону и передвинула несколько предметов на столе.
— Здесь, милый. Поставь ее на стол.
Мальчик поставил коробку на стол и быстро развязал ленту. Когда поднял крышку, взволнованно завизжал:
— Посмотрите! Посмотрите, что нам подарили!
Он осторожно вытащил что-то из коробки и прижал это к своей груди. Оказалось, это крошечный черный котенок.
— Ооо, ты милая маленькая зверушка! И смотри, папа, смотри, что у него на
ошейнике. Я лучше сниму это. Оно тяжелое.
— Что это? — спросила Мими, выглядывая из-за Картер.
— Это — черный король. Такой же, как тот, который отсутствовал в новых
шахматах папы.
Взгляды Томми и Джинни встретились. Он понимал, что она не знает, что и
думать.
— Интересно, мальчик это или девочка, — сказал Джейсон, взъерошив котенку
мех.
Даже Мими встала и засуетилась возле малыша. Картер присоединилась к ним и
развязывала ленту, которой шахматная фигура крепилась к ошейнику.
— Мы можем оставить его, правда, мама? — спросил Джейсон, глядя на свою
мать. Не ожидая ответа, он посмотрел на отца. — Правда, папа? Мы оставим его, да?
— Да, сынок, — широко улыбнувшись, ответил Томми. — Мы можем его оставить.
Это был сигнал, который Гризз обещал из могилы. Их дом снова принадлежит им.
Прослушка прекратилась, и тот, кто мог проверить это для Гризза, должно быть, послал и
котенка.
Томми позже сказал, что думает, будто Гризз таким способом благословляет
Джинни быть счастливой. Кивка не достаточно. Он должен был заверить, что это
нормально — двигаться дальше и продолжать жить. Она согласилась.
— Как мы его назовем? — спросил Джейсон.
Глава 73
2000
По дороге к Картер Джинни опустила стекла машины и наслаждалась теплым
бризом. Дети вернулись в школу, а она запланировала уборку гаража, прежде чем взять
нового бухгалтерского клиента, надо надеяться, на следующей неделе.
Она подпевала любимой радиостанции семидесятых, вспоминая о прихватках, которые Томми вернул ей в первую ночь, когда они занялись любовью после короткой
разлуки, перед тем как обновить свадебные обеты. Когда муж поведал, сколько времени
он хранит их, она поняла, что правильно решила поверить ему и доверить их будущее.
Больше не осталось сомнений относительно подлинности его любви к ней.