— Вы все еще помните о тех людях, которые преследовали вас? Я не видел никого, но мог бы послать моих людей прочесать лес и найти их.
— Не стоит беспокоиться. Я думаю, что они уже далеко отсюда, — она расправила волосы руками и попыталась придать взгляду своих прекрасных зеленых глаз интерес и симпатию.
— Как хотите. Кстати, вы совершенно невредимы. Когда Анна раздевала вас, она не нашла никаких ран и повреждений.
— Анна раздевала меня? — Сильвия вздохнула, когда заметила странное выражение на его лице. — Так это она сделала?
— Да, с помощью других, ведь она старая, слабая женщина. Вам нужна какая-то новая одежда?
Сильвия совершенно не помнила, как ее раздевали, ей было неприятно, что кто-то разглядывал ее тело. Сейчас она хотела одеться и продолжить обсуждение своего положения. Она боялась предстать обнаженной перед незнакомым мужчиной. Она предполагала, что из-за травмы потеряла чувство реальности, но это было больше похоже на навязчивый бред или какое-то наваждение.
— Послушайте, сэр, можете вы дать мне какую-нибудь одежду, и я вернусь в отель, — она состроила гримасу и добавила, — если это тоже не исчезло.
— Мои люди вернулись из гостиницы и сказали, что там никаких ваших вещей нет. И кроме того, они не нашли никаких следов вашего пребывания там. Есть, правда, еще гостиница около двадцати миль отсюда. Может, туда съездить?
— Я останавливалась в отеле, который виден из ворот замка. Поэтому он и называется Кастл Гейт отель. Вы уверены, что не завезли меня куда-то в другое место, после того как вытащили из воды?
— Никуда, кроме песчаного берега. А такого места, с названием Кастл Гейт отель, здесь вообще нет. Если бы что-то похожее было, то вы могли бы видеть это, когда мы возвращались в замок с побережья. Я хотел бы искренне помочь вам, но не очень понимаю вас, ваше поведение и речи смущают меня. Может быть, если вы скажете мне, что случилось с вами, какая причина вызвала ваше падение в воду, я смог бы лучше понять и помочь вам.
С трепетным вздохом Сильвия откинулась на подушку. Она не могла помочь ему понять, если сама не понимала, что с ней произошло. Может быть, он был участник какой-то разработанной игры, хотя эта мысль показалась ей больше похожей на выраженную паранойю. Это можно было бы принять, если бы она получила сильную травму или у нее был бы бред, но тогда она находилась бы на больничной койке.
Она начала рассказывать ему, начиная с кошмаров, которые заставили ее приехать сюда, в Корнволл. Рассказ о нападении снова привел ее в ужас, вызывая чувство беспомощности и прострацию. Когда Баррик взял ее руку в свою, она не вырвала ее. Своей спокойной силой, которая исходила от него, он помог ей. Она продолжила свое повествование, но не была уверена, понимает ли он ее и верит ли в то, что она рассказывала. По крайней мере, он относился ко всему сказанному с вниманием, даже если ужас на ее лице был бы наигранным.
— Вы рассказали очень много такого, что мне совершенно неизвестно, — сказал Баррик, рассматривая рассеянно ее руку, думая о том, как она мала.
— Но мне все это кажется в ином свете, — сказала она и тихо добавила, — я думаю, вы и все окружающие играете какой-то отрежиссированный спектакль.
— Из того, что вы мне рассказали, можно понять, что как раз вы предложили хорошо разработанную историю, но в которую очень трудно поверить. Почему вы думаете, что кто-то пожелает разыгрывать такую сложную шутливую инсценировку?
Это был вопрос, на который она не могла ответить.
— Тогда, может быть, вы поклонник какого-нибудь странного культа, на который я имела несчастье наткнуться. Это, — она обвела рукой вокруг комнаты, — это просто какой-то новый извращенный образ жизни.
Баррик вздохнул и покачал головой.
— Я пытаюсь понять вас, чтобы помочь, но это почти невозможно. Большинство слов вашей речи мне непонятно. Я не могу вам ответить, если не понимаю, что вы спрашиваете или говорите.
Сильвии показалось, что он говорит достаточно искренне. И к тому же он выглядел очень благородно. Проблема заключалась в том, что ей необходимо было выяснить, не обман ли все это, или в противном случае придется поверить в то, что ее окружает. Она освободила свою руку из его, все еще не доверяя ему полностью.
— Могу я задать несколько вопросов? — она выпрямилась. — Вы не видели никаких следов людей, напавших на меня?
— Никаких, я даже вернулся на то место: если бы там были какие-либо следы борьбы, я несомненно нашел бы их, — он коснулся ее плеча. — Я ничего не нашел.
— Но вы видели мое падение в океан. Откуда я взялась?
— Вы появились из воздуха над водой, затем упали в море.
— Я появилась?
— Да, — он располагающе улыбнулся. — Сильный туман покрывал море. Когда он расступился, вы уже были в воде. Это было так, как будто вас кто-то задержал там, в воздухе, на мгновение, а затем выпустил.
— Вы уверены, что там не было большого судна? Ведь может быть, что густой туман скрывал судно. Я не была в воздухе, я могла держаться за поручни, стоя на палубе корабля, а затем упала.
— Нет, там не было судна. Туман был сильный. Поэтому корабль не мог подойти так близко к берегу, там опасные скалы. У берега были только вы.
— Вы понимаете, как это глупо звучит?
— Да, знаю, но это правда.
— Хорошо, я не буду спорить с вами. Следующий вопрос: мы действительно в Пенмурланде?
Он кивнул.
— В Корнволле?
Он снова кивнул.
— Недалеко от Лендз Энда и немного западнее проходит АЗО?
— А — что?
— АЗО — это автострада. Ах, черт, это отличная асфальтированная дорога, вы понимаете?
На его красивом лице выразилось недоумение, что вызвало некоторое раздражение. Она взяла его за плечо и немного встряхнула.
— Мы примерно в двухстах тридцати милях от Лондона, на западе — Лондон. Правильно?
— Да, да, совершенно верно. До Лондона около двух недель езды на лошадях.
— Двух недель езды? Две недели? Что вы говорите? Это всего полдня или день езды. Все зависит от того, на чем вы решите ехать — поездом, автобусом или на машине.
— Вы начали говорить снова такие вещи, которые я совершенно не понимаю.
Сильвия снова получила какой-то толчок, как будто во всем, что с ней случилось, была его вина. Она знала, что это не так. Даже если во всем, что произошло, есть его доля участия, все равно сейчас ничего не изменишь. Ей необходимо еще кое-что выяснить. Она несколько раз хлопнула по матрасу руками. Конечно, по всей видимости это ничего не решит, но может облегчить ее состояние и снимет некоторое внутреннее напряжение.
— Тогда как вы добираетесь до Лондона? — спросила она, хотя инстинкт подсказывал, что ответ не понравится и не удовлетворит ее.
— Верхом и в карете. Некоторые ездят морем или по реке, но я никогда не путешествую по воде на барке или корабле. — Баррик встал, обошел стол, направился в угол комнаты и налил себе чашу вина. — Вы не хотите ли вина?
— Нет. Я хочу получить ответы, а вы не отвечаете так, как я хочу услышать, — она несколько раз глубоко вздохнула. — Каждый ответ, что вы мне дали, либо ложь или...
— Я не лгу, госпожа Пентайн.
— Хорошо, если вы не лжете, тогда вы должны понимать, что для меня очень трудно принять все то, о чем вы мне говорите. Хорошо, еще один вопрос, после которого вы, наверное, подумаете, что я сумасшедшая, но я полагаю, что необходимо задать этот вопрос. Какой сейчас год?
— Какой год?
— Да, какой год? Пожалуйста, вы просто ответьте на этот вопрос, пока я не уточнила сама.
— Год тысяча сто сорок пятый, десятый год правления короля Стефана.
Он нахмурился, когда она повернулась подобно белой тени и бросилась на подушку.
— Дайте вина!
Он наполнил и передал ей чашу.
— Да, я думаю, что самое лучшее сейчас для меня выпить вина, — она выпила залпом и быстро вернула ему чашу назад. — Немного кислое, но только немного. — После того как убедилась, что простыня закрывает грудь, она растерла ладонью лоб. — Вы знаете, я пытаюсь верить в то, что каким-то образом переместилась назад во времени. Но, конечно, это абсурд.
— Иногда абсурд — это все, что имеется для объяснений.
— Или абсурд может быть наиболее приятным вашим выбором. Но человек не может идти назад во времени. Я не могла упасть с утеса в тысяча девятьсот девяносто втором году и приземлиться в тысяча сто сорок пятом!
Баррику не понравился немного взвинченный ее голос. Это указывало на нарастающую истерию. Он сел рядом и снова взял ее руку в свою. Она немного напряглась, ее глаза воинственно блеснули, но он сделал вид, что не заметил этого, и осторожно погладил ее кисть своими руками. Он хотел изгнать ее дикие мысли из головы, но пока не знал, как сделать, чтобы страх покинул ее душу. Ее присутствие было для него большой головоломкой, так же точно как и для нее.
— Лучше приземлиться в другом времени, чем на скалы? — он спросил и решил, что ее улыбка, слабая и неуверенная, была очаровательной.
— Да, я могла проделать этот путь и попасть прямо на камни, — это осознание, однако, мало утешало ее. — Я слышала, что пути господни неисповедимы, но это все-таки очень странно, — она зевнула и решила, что вино было более крепкое, чем показалось вначале. — Мне нужна какая-нибудь одежда.
— К завтрашнему дню вы все получите.
— Хорошо, тогда я попробую искать собственные ответы на все эти вопросы.
— Однако вы не должны делать что бы то ни было в одиночку. Это опасно.
— Вы собираетесь меня держать здесь как пленницу?
— Нет, госпожа. Я хочу сказать, что буду стараться сберечь вашу жизнь.
— Хорошо, не буду спорить с вами, — она снова зевнула. — Я прошу меня извинить. Я не хотела бы казаться грубой и невоспитанной. Просто я чувствую себя очень уставшей сегодня.
Баррик кивнул и встал.
— Отдыхайте. Я думаю, что вам потребуется много сил на следующий день.
Сильвия пристально взглянула на него перед тем, как ее веки тяжело сомкнулись. Хотя он был частью той душевной травмы, которой она подверглась, но дал ей спокойствие. Она была рада, что он не включил ее в число своих врагов. Она знала это определенно.