Михаил наклонился к её уху:
– Импровизируй, – прошептал он, и его голос дрожал от волнения – не только физического, но и творческого.
И она импровизировала. Её руки скользили по его мокрой спине, тело изгибалось под ним, а её смех – живой и искренний – смешивался с шумом воды.
– Так вот как ты чинишь краны! – воскликнула она с интонацией домохозяйки из сценария, наполненной теперь настоящей страстью и абсурдной радостью момента.
Вода заполняла пол кухни, превращая паркет в мелкое озеро. Их мокрые тела скользили друг по другу, сияя в свете окна. Каждое движение вызывало всплески, каждый поцелуй был с привкусом холодной воды. Это было нелепо и невероятно эротично – словно сама советская действительность пошутила над ними, подарив неожиданный и ценный дар.
Сергей продолжал съёмку, профессионально меняя ракурсы и отступая, когда вода подбиралась слишком близко к аппаратуре. В какой-то момент он схватил пластиковый таз – неизвестно откуда взявшийся – и накрыл им камеру, словно зонтом. Вода гулко барабанила по пластику, создавая странный ритмичный аккомпанемент происходящему.
– Мебель! – выкрикнул Сергей. – Диван насквозь промокнет!
Но Михаил уже не слушал. В этот миг он был не просто режиссёром подпольного фильма, а художником, которому сама Вселенная подбросила идеальный кадр. Вода продолжала хлестать, Ольга двигалась под ним, её ногти оставляли на его плечах красные полосы, которые камера обязательно запечатлит.
Жужжание камеры смешалось с шумом воды в странную какофонию – абсурдный, но идеальный саундтрек. Старая квартира стонала от напора воды: трубы гудели, что-то булькало и вздыхало, образуя мелодию бытового хаоса.
Возбуждение Михаила нарастало не только физически, но и творчески. Это был тот самый момент слияния случайности и замысла, реальности и вымысла, когда ремесло превращается в искусство. Холод воды он почти не замечал: всё его внимание было сосредоточено на партнёрше, камере, абсурде и красоте происходящего.
Ольга тоже это ощущала. Её движения стали отчаяннее и страстнее. Она уже не играла – просто жила этим мгновением, позволяя воде и эмоциям нести её. Её стоны вплетались в шум потока, создавая незабываемую мелодию.
Кульминация совпала с особенно мощным всплеском воды из крана. Ольга выгнулась дугой, её крик растворился в шуме потопа, и Михаил последовал за ней. Их стоны смешались с ревом воды, мир сузился до одной точки: двух тел, слитых воедино посреди потопа в обычной советской квартире.
Когда всё закончилось, они лежали в луже воды, тяжело дыша. Поток постепенно слабел – очевидно, напор в трубах падал. Сергей продолжал снимать, профессионал до последней минуты, хотя вода хлюпала в его ботинках.
Михаил повернулся к Ольге. Макияж смыло водой, мокрые волосы прилипли ко лбу, но она никогда не была так красива. В её глазах горели смех, удовлетворение и гордость.
Он наклонился к её уху и прошептал хриплым голосом, полным восторга:
– Это шедевр.
Ольга рассмеялась низким, грудным смехом женщины, только что пережившей нечто невероятное. Её пальцы скользнули по его щеке, стирая капли воды.
– Надеюсь, оно того стоило, – сказала она, осматривая затопленную кухню. – Потому что ЖЭК теперь придётся вызывать точно.
Они расхохотались, лёжа посреди разгромленной комнаты, а камера жужжала, записывая финальные кадры самого безумного фильма в истории советского подполья.
Триумф был коротким: дверь снова сотряс настойчивый стук, настолько уверенный и громкий, будто на пороге стоял участковый с проверкой паспортов. Михаил вздрогнул и сразу посерьёзнел, устало заметив:
– Да что за день такой? Ладно кот, ладно соседи с молотком, а это кто?
Ольга, закутавшись в полотенце, махнула рукой, указывая на его состояние:
– Миша, хоть полотенце возьми, а то соседей удивишь больше, чем залитым потолком!
Он накинул на себя первое попавшееся полотенце и быстро направился к двери, поправляя мокрые волосы и размышляя, как объяснить происходящее соседям. Дверь скрипнула, открывая сердитые лица пожилой пары снизу. Казалось, они вот-вот вызовут милицию или народный контроль.
– Это что у вас творится? – завопила соседка голосом, полным бытового негодования. – У нас потолок скоро рухнет! Уже третий раз ремонт делать из-за ваших сантехнических игр!
Сосед, красный от волнения, ткнул пальцем в сторону Михаила и дрожащим голосом добавил:
– Вы бассейн там решили устроить? Думаете, мы все тут аквалангисты?
Михаил вскинул руки в мирном жесте, стараясь говорить максимально дипломатично: