У него измученный голос. Впервые в жизни я вижу его в шкуре усталого старика. Это меня просто пугает.
Он спрашивает. - Что они тебе сказали?
Я быстро рассказываю ему об интервью с Манделем, встрече в Белом доме, несчастьях с Робертом Бернсом.
- А Мандель приказал меня убить?
- Да, сэр, но я ...
«Он был прав», - хрипло сказал старик. Я бы сделал для него то же самое. Ради дела.
Я молчу.
«Ты не сказал мне всего», - говорит Хоук. Что еще случилось?
Честное слово, бывают моменты, когда я чувствую себя ребенком, когда он так меня прощупывает!
- Меня пытались убить в аэропорту, когда я прилетал из Феникса.
Я даю ему краткое описание типа с мечом-тростью.
- Думаю, некогда рисовать композицию ...
- Нет, сэр.
Ястреб соблюдает долгое молчание. Он напрягает мозги под его кепкой. Я почти слышу щелчки шестеренок. Когда он смотрит на меня, его выражение лица не то, что было прежде. Ему потребовалось продумать события двадцати лет за несколько минут.
- Ты будешь один в этой миссии, Ник. Один. Речь идет о том, чтобы не рассчитывать на то, что служба вас поддержит. Если вы решили взяться за это, значит ...
- Я готов, сэр.
Ястреб кивает.
«Несколько недель назад Мандель пришел ко мне, чтобы объяснить этот вопрос, касающийся документов серии 700. Я понял из его намеков, что у него было достаточно доказательств, чтобы обвинить меня.
- А вы кладете ключ под коврик.
- Как ты говоришь. Я взял с собой последнюю партию из документов 700. Если у меня дома были какие-то утечки, я не собирался продолжать с ними работу. Если утечки происходят откуда-то еще, они быстро обнаружатся.
-Я не понимаю вашей реакции, сэр. Почему ты не остался там, чтобы защитить себя?
«На всех файлах, которые я вынул из сейфа AX, стоит моя подпись», - отвечает босс, изменяя тон своего голоса. Только это не моя настоящая подпись.
- Какая?
- Так я подписываю документы при раздаче. Те, что были в сейфе, не те, которые я подписал.
Я спрашиваю :
- Кто еще знает безопасную комбинацию? Мандель?
- Я единственный, кто ее знает. И я уверен, что никто не играл с защитной системой.
- Но тогда как ...
Он поднимает руку, чтобы остановить меня.
- Подожди, Ник, я еще не закончил. Процесс следующий: два раза в год я езжу в Брюссель, чтобы подписать документы, а затем приношу их обратно в штаб-квартиру. Конечно, когда я подписываюсь, я не контролирую свою подпись. Там оригиналы заменили, не знаю как, на подделки с имитацией моей подписи. И, судя по всему, это продолжается какое-то время.
- Но почему ? Я делаю. Это не похоже ни на что, поскольку у того, кто занимается этим трафиком, уже есть неподписанные документы ...
- Очевидно, - поясняет начальник, - меня кто-то хочет подставить в НАТО. Они пытаются вывести меня из АХ. Присылают русским подлинные документы с моей настоящей подписью. Это очень хорошо продумано.
- Это ... это безумие!
Я все еще сижу, оглушенный. Такое ощущение, что меня ударили дубинкой за уши.
«Хуже того», - сказал Хоук. Это заговор, чтобы меня убить. Что ж, надеюсь, дело в том ... В глазах собственной службы я предатель. И теперь вы видите, что вы тоже сделали. Ты по шею в дерьме, Ник. Отныне все силы западного блока начнут охоту на нас как шпионов. И мы двое мужчин, которых нужно убить.
ГЛАВА III.
Северный Спрингфилд - не самый престижный пригород Вашингтона. Однако это очень просто. Особенно в четыре часа утра.
Я медленно проезжаю мимо Carlton Arms Studio City и паркуюсь на углу Брэддок-роуд.
Здесь живет главный художник АХ Сэндри Триггс. Но больше всего меня интересует то, что она еще и главный сплетник.
Она работает в архивах. И она сказала мне, что она была в ключевой позиции, чтобы знать шум сплетен в коридорах. Она также сказала мне, что если бы я лучше к ней относился, она была бы самой счастливой женщиной.
Когда меня захватывают чувства, я не умею сопротивляться. Я падаю. Моя вина. Я должен признать, что у нее есть аргументы. Ну, все это для того, чтобы сказать, что с тех пор она ждала только одного: чтобы мы сделали это снова.
Я приезжаю и потихоньку иду пешком перед её кварталом. Перед входом припарковался серый седан с федеральными номерами. В остальном улица пуста, если не считать машины, заправляющейся ночью на заправке, на тротуаре напротив, ярдах в двухстах дальше по дороге.