Вагон дёрнулся, словно кто-то лениво нажал на педаль тормоза, но не стал особо напрягаться, и темнота разразилась негодованием. Кто-то то ли не удержался, то ли не держался вообще и потому упал, остальных тряхнуло, заставляя переступать ногами, и Вениамину наступили на обе ступни сразу.
– Э! Шайтан тебя задери! – сквозь шум возмущений раздался агрессивный голос. – Чё за дела, блин?!! Вы чё, уроды, картошку, что ли, везёте, нафиг?!!
– Что происходит?! – взвизгнул немолодой женский голос. – Кто-нибудь, нажмите аварийную кнопку! Я ничего не вижу!
Где-то в другом конце вагона заплакал ребёнок, следом немедленно заревели ещё двое, и гвалт в кромешной тьме усилился. Неподалёку вспыхнул огонёк зажигалки, и в его неярком свете стало видно, как какой-то мужчина, стоящий у дверей вагона, тычет пальцем в сенсор аварийной связи с диспетчером.
– Не работает нихрена! – Мужчина перешёл с тыканья на удары по сенсору кулаком. – Бесполезно! Он, походу, тоже без питания!
– Разве у него не должно быть какой-нибудь отдельной аварийной линии? – В полумраке возле мужчины с зажигалкой возникло женское лицо. – Может, это не тот сенсор? Кто-нибудь, попробуйте другие кнопки!
В темноте одна за другой вспыхнули с десяток зажигалок, и Вениамин увидел, как люди по всему вагону тычут пальцами во все аварийные сенсоры без какого-либо результата. Встроенные в стены вагона динамики, предназначенные для аварийной связи, не подавали признаков жизни, за окнами растеклась непривычно кромешная темнота.
– Во всём тоннеле свет погас! – Кто-то прислонился к окну лбом, пытаясь увидеть больше. – Поезд останавливается!
Судя по ощущениям, поезд действительно замедлялся, видимо, сработала система аварийного торможения. Вениамин подумал, что без электричества она вряд ли будет работать надёжно и существует угроза столкновения с впередистоящим составом.
– Мы не врежемся в состав впереди? – его опасения разделял кто-то ещё.
– Дистанция между составами рассчитывается с запасом, – ответили ему без особой уверенности. – Диспетчерская остановила все поезда, как только получила сигнал о нашей аварии.
– А она его получила? – нервно поинтересовалась упитанная дама с ребёнком лет десяти, сразу же напомнив Вениамину жену и дочку. – У нас тут ничего не работает!
– Это неважно! – авторитетно заявил некий знаток. – Раз у нас вырубилось питание, значит, мы выпали из системы! Система видит такое сразу же и немедленно активирует аварийные протоколы! Мы ни в кого не врежемся, и в нас никто не врежется. По закону спасатели должны быть через несколько минут! Нужно позвонить в единую службу спасения!
– Кто-нибудь, позвоните, – раздался недовольный голос, – у меня воч вырубился!
– И у меня! – подхватил его сосед.
Тут же выяснилось, что вочи не работают у всех, и Вениамин, достав свою золотую брендовую зажигалку, осмотрел собственный воч. Девайс не подавал признаков жизни, как у всех остальных.
– Странно… – невольно произнёс он. – Как могло вырубить аккумуляторы? Может, скачок напряжения в сети вызвал разряд всех аккумуляторных ёмкостей?
– Тут нифига не работает, – подытожили из толпы, – у меня фонарик не включается!
Поезд катился ещё секунд двадцать, потом остановился, и все принялись возмущаться активней, потому что время шло, но никаких спасателей видно не было. Минут через десять кто-то начал жаловаться на духоту и нехватку воздуха для комфортного дыхания. К нему тут же присоединилось несколько человек, и у кого-то в толпе возникла ожидаемая мысль:
– Надо выставить окно! Тут же есть молоток, кто-нибудь, используйте его!
Пока толпа решала, а не заставит ли метрополитен потом кого-нибудь за это отвечать, стало видно, что в соседнем вагоне люди тоже вооружились зажигалками и уже выбивают одно из своих окон.
– Камеры не работают, как они узнают, кто именно выбил окно? – подал голос Вениамин, намекая на очевидное. – И вообще, у нас аварийная ситуация! Молоток для этого предназначен! Тут дети задыхаются!
Толпа нашла его заявление логичным, и несколько человек принялись орудовать аварийными молотками. То ли они делали что-то неправильно, то ли так и должно было быть, но избавиться от оконного стекла удалось не сразу. В вагон потянуло сырым прохладным воздухом, и вместе с ним донёсся шум голосов снаружи.