Появление на командном пункте технического директора объединения и начальника горноспасательной службы области сразу как-то настораживало Тригунова и Колыбенко. Оба становились строго официальными, взвешивали каждое слово. Напряженность, какую внесли они и на этот раз, смягчил порывисто влетевший Комлев.
— Здравия желаю, товарищ начальник! Разрешите обратиться к командиру отряда? — выпалил он.
Клёстик едва заметно кивнул головой — ответил на приветствие и разрешил обратиться к Тригунову.
— Прибыл за получением задания, — доложил Комлев.
— На «Гарный»? — неопределенно передернул плечами Виктин. — Но ведь на откаточном вот-вот начнутся огневые работы! Впрочем, может быть, поэтому, — Олег Михайлович многозначительно посмотрел на Комлева, — врачу сейчас и следует находиться именно там. Там… — многозначительно подчеркнул Виктин и как-то незаметно покинул командный пункт. Уходя с него, Олег Михайлович обычно направлялся в нарядную, на шахтный двор, к подъему — туда, где больше народу, где бы его видело как можно больше людей…
Клёстик сел напротив Тригунова, начал выдавливать сквозь зубы:
— Удивительный вы человек, удивительный! Вас так и тянет влезть в какую-нибудь бяку. За каким, скажите, чертом вам потребовалась огневая резка? Зачем она, я спрашиваю, когда можно обойтись более безопасным, тысячу лет известным средством?
Тригунов встал.
— Еще раз докладываю, — каким-то тугим голосом начал он, — что на вырезку куска трубы холодным способом потребуется не меньше смены, огневым — час. Ваши опасения взрыва метано-воздушной смеси в трубе не обоснованны.
Кирпичная краска выбросилась из-под воротничка Клёстика и медленно, словно бы нехотя, стала сползать вниз. Тригунов догадался, что привели ее в движение слова: «Ваши опасения… не обоснованны», но с той же выдержкой продолжал:
— Как указано в технологической карте огневых работ, на стыке труб вырублена часть прокладки, в отверстие пропущена трубка, под нашим непрерывным контролем находится атмосфера в трубе и вокруг нее. Там и там в данный момент она взрывобезопасна. Пыль с крепи и стенок выработок в радиусе десяти метров от места резки будет смыта. Я и главный инженер не видим причин, понуждающих отказаться от принятого решения.
Клёстик бросил на Тригунова свинцовый взгляд, но тот уже давал задание Комлеву:
— Гришанов ведет проходку подножного и готовится к огневым работам. Ваша задача: доставить с отделением Кавунка цепь связи и подачи питания, медикаменты, продукты и установить с пострадавшими живую связь.
— Понятно, товарищ командир, — отчеканил Комлев, стараясь заглушить в себе какую-то смутную тревогу, вызванную спором Тригунова и Клёстика, зловещим намеком Виктина. Не горняку, ему трудно было судить, кто из них прав. Он верил опыту и мудрости Тригунова, но, думал Комлев, Клёстик и Виктин тоже в этих делах кое-что смыслят. Чтобы отпугнуть все настырнее подступавшие к нему сомнения, Комлев громче, чем в первый раз, повторил:
— Понятно, товарищ командир!
— Не торопитесь. Перед началом огневых работ на «Гарном» остаются: отделение Сыченко во главе с Гришановым — для их выполнения; вы с отделением Кавунка — в горячем резерве. Все остальные отводятся на запасную базу, Необходимые указания по этому вопросу уже даны.
— Я понял вас…
— Еще не все. Резерву находиться только в камере, поддерживая непрерывную связь с резчиками. После завершения огневых работ немедленно приступить: вам — к налаживанию живой связи с пострадавшими и подаче необходимого им питания, Гришанову — к проходке подножного.
— Разрешите выполнять?
— Да.
С командного пункта Комлев вышел не таким бравым, каким зашел на него.