Поговорить бы с Лизой. Или мамой. Наверняка у них больше информации.
***
Через пару дней Лана по распоряжению Хаса всё-таки вернулась жить домой. И хотя днём она дежурила в его палате, ему стало чуть легче дышать. Тяжело смотреть в глаза той, которая видела тебя жалким и подыхающим. Не то чтобы он не верил в её любовь, но... он больше не готов ни для кого стать обузой. Гордость не позволяет.
Приходил Лео, и беседа с ним далась Хасу проще. Даже хватило сил поднять руку для рукопожатия.
– Выглядишь, как будто жизнь подавилась тобой.
– Так и есть, – усмехнулся Хас.
– Про Тима знаешь, да?
– Да.
– Лживая мразь. Так ему и надо. Твой отец сейчас люто шерстит наши ряды. Бошки так и летят.
– Ты вне подозрений, не парься. Ты ржавый только снаружи. Внутри надёжный.
– Ещё бы. Меня четырежды проверяли на детекторах. Даже сыворотку правды кололи, после которой я три дня лежал с мигренью, – пожаловался друг. – Твой батя – тот ещё зверь. За тебя всем отомстит.
– Это был мой косяк. Я с самого начала чуял подвох, думал, что держу Тима на контроле, а получилось...
– Ты не бог, чтобы всё знать наперёд, – покачал головой Лео. – Хватит себя корить. Твоя задача – поскорее вернуться в строй.
– Тут мне нечем тебя порадовать. Я жив ненадолго. Превращаюсь в Стивена Хокинга[1], мои моторные нейроны отмирают с космической скоростью.
– Пф! Бьюсь своей задницей об заклад, что ты ещё однажды вырубишь меня с «вертухи» и всех нас переживёшь! Так что давай не хандри! Ты и смерть – понятия несовместимые.
– Я серьёзно, Лео.
– И я серьёзно. Ты – личность не того масштаба, чтобы сдыхать в двадцать лет от паралича. Станешь киборгом, в конце концов. Акционеры удавятся, когда ты вернёшься. А то все мозги мне вытрахали, типа новые технологии нам невыгодны, нужно использовать ресурсы планеты и бла-бла-бла...
– В общем, всё как обычно.
– Я с трудом сдерживаю их натиск. Без тебя никак, – Лео старался говорить шутливым тоном, но взгляд был отчаянно грустный.
– Отец разберётся.
– В том-то и дело. Боюсь, он решит проблему радикальным способом. Я в этом участвовать не собираюсь.
– Моя адекватная мама не даст ему слететь с катушек.
– Надеюсь. Ладно, не буду больше грузить тебя рабочими проблемами. Мне тебя не хватает, друг...
Хас улыбнулся.
– Спасибо, что терпел меня все эти годы.
– Не торопись на тот свет. Я готов тебя ещё немножко потерпеть, – подмигнул Лео.
– Ладно. Так уж и быть.
***
Если первые дни Хас питал слабую надежду, что всё чудесным образом наладится, то вскоре заметил стремительные признаки угасания: теперь он уже не мог пошевелить рукой, а поворот головы давался тяжело, через адское сопротивление.
Скоро конец. Пора торопиться и сказать Лане, что отныне она свободна. И кто как не мама сумеет доходчиво донести его волю до упрямой жертвенной принцессы?
– Мама, помоги мне. Мне невыносимо смотреть, как Лана мается со мной. Я овощ, а она достойна лучшего. Поговори с ней, – язык еле ворочался, и Хас мучительно вздохнул. Для долгой беседы ему не хватит воздуха. На груди лежит невидимый неснимаемый груз. Каждый вздох – борьба.
– Позволь ей решать самой, – ответила Ольга.
– Нет, сама она никогда не признает... – чего не признает Лана, Хас так и не договорил. На глаза навернулись слёзы, в горле встал ком.
– Привет! – в палату вошла Лана с выученной и совершенно не радостной улыбкой на лице. В последнее время она старалась не показывать, насколько тяжело переживает трагедию, и даже научилась скрывать круги под глазами макияжем. Увы, Хаса всё равно этим не обманешь. – Что случилось?
– Хас опять не в настроении, – ответила Ольга. – Считает, что он теперь не подходящая пара для тебя.
– Вот ведь дуралей! – Лана изо всех сил изображала оптимистичный настрой. Вот и сейчас она взяла ладонь Хаса и поднесла её к своим нежным губам. Жаль, Хас ничего не почувствовал. Тело будто уже не принадлежит ему. – Куда же я от тебя денусь? Другого любимого у меня нет и не будет. Так что не выдумывай! Вместе мы поставим тебя на ноги, вот увидишь!
***
Лана
В этот день Лана по обыкновению приехала дежурить возле койки Хаса, в надежде, что сегодня в его состоянии появятся хотя бы малейшие подвижки в сторону выздоровления. Она заставляла себя верить в лучшее, ждала, что болезнь вот-вот повернёт в обратную сторону. Хас ведь сильный, он не может сдаться и проиграть.
Увы.
– Привет, – она поцеловала любимого в щёку и погладила по голове, на которой уже начала пробиваться короткая щетина (перед операцией его побрили налысо). – Как себя чувствуешь?