– За те деньги, что я тебе плачу, могла бы привести свою халупу в порядок, – сделал замечание великан.
– Не нравится – вали.
– Аккуратнее со словами, если тебе дорога жизнь.
– Ха! Глаза пошире открой и посмотри, в какой клоаке я живу! – она выдержала паузу. – Чего, тебе, пришельцу, не знакомо такое слово? Так вот, скажу доходчивее: жду не дождусь, когда я уже сдохну! Тебе меня не запугать!
– Есть вещи куда хуже, чем смерть, – усмехнулся Хастад.
– На опыты меня пустишь? Или своим в рабство продашь? – она сжала сигарету в руке, выдавая нервозность.
– Как вариант.
– Сказала же, вылечу твоего парня!
– Мы будем навещать его. Не болтай об этом посторонним.
– Да поняла я, не дура.
На том и договорились.
***
Хастад и Ольга остались на сеанс шокотерапии, чтобы убедиться, что Хасу не станет хуже.
Ничего сверхъестественного не произошло: слабый ток заставил мышцы сокращаться, а тело – двигаться. В этот раз Хас не пришёл в себя, поэтому выглядело всё это страшновато.
Но, если верить Дьяволице, именно Ядвига, эта хамоватая баба, исцелит их с Холой сына.
Глава. 13. Пробуждение
Лана
Несмотря на все её взывания о помощи истязание Хаса током не прекратились.
Ядвига с психопатическим удовольствием водила устройством, похожим на толстую шариковую ручку с металлическим наконечником. От прикосновений «шоковой палочки» тело пациента дёргалось и выгибалось. Выглядело это всё ужасно, процедура проводилась даже когда Хас был без сознания.
Спустя месяц шоковых манипуляций Хас застонал во время сеанса и распахнул глаза, обезумевшие от боли.
– Стойте! Стойте! – завизжала Лана. – Ему больно!
– Так и должно быть, – Ядвига выглядела довольной. – Когда нервные окончания обретают чувствительность, человеку больно, – она глянула на Хаса, у которого закатились глаза, и произнесла полушёпотом: – Или не человека. До чего же страшный... – и продолжила водить «ручкой» по задней стороне его шеи.
Шок привёл Хаса в сознание после того, как он больше месяца пролежал в коме. Лана чётко увидела осознанность в его глазах.
– Хас! Ты меня слышишь?
– Ла-на... – невнятно, тихо произнёс он.
– Ох! – Лана не поверила своим ушам.
– Говорила же, что всё нормуль будет! – проворчала Ядвига.
В комнату ворвался взбудораженный Джан:
– Чё там? Очнулся, засранец? – и, заглянув в глаза Хасу, просиял. – Харэ лежать, как дерьмо на лужайке! Из-за тебя мы торчим в этой дыре.
Хас захрипел, закрыл глаза и обмяк.
– Убирайся! – Лана оттолкнула Джана от возлюбленного. – Пошёл вон! Ненавижу тебя!
– Психичка! – фыркнул тот и ушёл.
– Мда, – передёрнула бровями Ядвига. – Вроде пришельцы, а ругаетесь на русском...
***
В следующий раз Хас очнулся через неделю.
Лана сходила с ума в ожидании. Время тянулось бесконечно долго. И вроде бы подвижки были, но положительный результат лечения всё никак не желал закрепляться.
Родители Хаса появлялись в квартире Ядвиги порталом раз в неделю и выглядели до странного спокойными и уверенными в скором выздоровлении сына. Хотела бы Лана себе их настрой.
Звонил Шон, спрашивал про брата:
– Привет, Лана. Мама с папой не взяли меня с собой. Сказали, что люди не должны меня видеть лишний раз. Как там Хас?
– Привет. Он пока всё так же. Изредка приходит в сознание, потом снова впадает в кому, – ответила она и запоздало подумала, что девятилетний ребёнок может не знать, что такое кома.
– Ты можешь передать ему привет от меня, когда он проснётся? – попросил Шон.
– И я! И я! Где мой папотька? – заверещала в трубку Адора.
– И от мелкой передай, – вздохнул мальчик.
– Ладно.
– С тех пор как вы улетели, она не отлипает от меня. Я учусь моделированию, собираю легендарный самолёт «СУ-35», а эта мелкая...
– Я не мелкая! – визг Адоры.
– Передай Хасу, что мы его очень ждём, – закончил Шон.
– Хорошо.
– Можно я буду иногда звонить?
– Да, конечно.
– Пока!
Лана отложила стекло для связи и грустно улыбнулась. Обычно Шон терпеливый и до последнего не пожалуется, если его что-то беспокоит. А тут... Видимо, Адоре в самом деле не хватает внимания.
***
В маленький грязный городок пришли суровая зима, и теперь Лана вовсе не выходила из дома, даже в магазин. Джан заказывал доставку всего самого необходимого, поэтому худо-бедно можно было прожить.
С каждым днём Хас худел и становился похожим на мертвеца. Мышцы сдулись, кожа утратила здоровый вид, на лице отпечаталось измождение.
Он приходил в себя во время сеансов, полубессознательно выл от боли, закатывал глаза.
Казалось, это продлится вечно, пока не случилось чудо: Хас не отключился после шокотерапии и довольно разборчиво произнёс: