И родители ушли.
– Скучаешь по прежней жизни, да? – Лана, которая всё это время находилась в этой же комнате, подсела к Хасу.
– Нет, – ответил он. – Я больше не буду наивным мальчиком, который позволил загнать себя в ловушку.
– Ты не бог, чтобы всё предвидеть.
– Но и не человек, чтобы безропотно сносить удары судьбы. Отныне я сам наведу порядок в этом мире.
– Звучит страшно...
– Тебе нечего бояться. Ты под моей защитой. Очень скоро мы станем королями Земли.
– Чтобы скорее восстановиться, тебе нужно поесть. Я сварила тебе суп. Сейчас подогрею и принесу, – и Лана, источая флюиды страха, вышла из комнаты.
Хас мотнул головой, подумав, что, наверное, переборщил с громкими заявлениями. Для начала он должен хотя бы встать на ноги, и уже потом покорять мир.
Ноги, превратившиеся в две тощие коленастые палки, живыми трупами покоились под одеялом. Впрочем, руки тоже не слушались.
С таким телом мир не покоришь, не поставишь его на колени.
«Я особенный, – он горько усмехнулся. – Родился с параличом и снова вернулся к параличу. Что ж, преодолею его в очередной раз, теперь уже окончательно.»
Глава 13.2
Хас
Хас и помыслить не мог, что в прокуренной обшарпанной квартире Ядвиги у него начнётся новая жизнь, в то время как до лечения он настаивал на эвтаназии.
Сорокапятилетняя сбрендившая тётка со своим электрошоковым орудием пыток реально оказалась кем-то вроде целительницы. Умирающая нервная система Хаса вдруг прекратила своё стремление в небытие и пошла на поправку.
Сначала вернулась чувствительность лица, потом шеи, ещё через несколько дней – голос, и вот теперь – руки. Ощущения пока были приглушёнными, словно вместо мышц под кожей вата, но они были!
Хотелось скорее встать на ноги, перестать зависеть от других людей: самому ходить в туалет, есть, мыться. Но, увы, даже чудеса в этом мире подчиняются законам бытия.
Зато не было ничего прекраснее обретшей веру в счастливое будущее Ланы. Теперь она сияла, почти всё время проводя возле койки Хаса, болтая о мелочах и держа его за руку.
Именно ласковые поглаживания ладони возвестили о возвращающейся в руки чувствительности.
– Я тебя чувствую! Чувствую! – рассмеялся он. Но тут же осознание собственной немощности вернулось к нему: – Мне стыдно, что я не могу сам позаботиться о себе.
– Для этого у тебя есть я.
– Я не противен тебе?
– Глупый! Я люблю тебя любым, – Лана залезла на койку, оседлала Хаса и поцеловала его в губы. – Я неимоверно соскучилась по тебе...
– Лана... Ты же знаешь, я не могу.
– О, а твой дружок, как истинный джентльмен, встаёт в присутствии дамы...
– Я ничего не чувствую.
– Ничего-ничего? – лукаво улыбаясь одними лазурно-зелёными глазами, спросила она.
– Только что до одури люблю тебя, – признался Хас.
– Я тебя больше...
Неуловимо быстрым движением Лана спрыгнула с койки, сняла с себя брюки и то, что было под ними, и вернулась в прежнюю позу.
– Ты что делаешь? – Хас растерянно моргал, не в силах пошевелиться. Нет, руки худо-бедно подёргивались, вспоминая, как это – напрягать мышцы. А вот пресс и всё, что ниже... там чувствительность ещё не вернулась.
– Как это что? Люблю тебя... всей душой и телом, – ещё одно неуловимое движение – и Лана сбросила с бёдер Хаса плед, устроившись сверху. – Как же долго я этого ждала... – она двигалась вверх-вниз медленно, маняще и гипнотизирующе.
Вдруг дверь в комнату распахнулась и в комнату чёрной фурией влетел Джан:
– Да вы тут в конец охренели! Мы сюда лечить тебя прилетели, а не трахаться! – взбунтовался Джан, застукав парочку за интимным занятием.
– Завидуй молча, – усмехнулся Хас. – Кто тебе мешает пойти и потрахаться?
– Вот только советов от тебя, сопляка, мне не хватало! – оскалился друг. – И, если ты не заметил, здесь, кроме твоей Ланы и старухи Ядвиги никого нет!
– Эй! А ничего, что я всё слышу? – донеслось приглушённое из соседней комнаты.
– Да по херу! – крикнул ей Джан.
– Вообще-то ты старше её раза в три, – напомнил Хас.
– Нигер поганый! Да твоя сосиска годится только на то, чтобы жарить её на сковороде и потом скормить дворовым псам! – явно обиделась на «старуху» Ядвига.
– Да-а-а??? – Джан гневно сверкнул глазищами, тут же потерял интерес к Хасу с Ланой и ушёл, оглушительно хлопнув дверью.
Хас широко улыбался. Настроение подскочило вверх.
– Похоже, теперь мы надолго одни. Сними кофту? – попросил он.
Лана игриво избавилась от одежды, чем заставила Хаса дышать, как во время марафона по бегу. От её ритмичных подпрыгиваний на нём поскрипывала койка, а сам Хас... Это сложно объяснить, но он ощутил эйфорию, но не в паху, а в голове. Чёрт возьми, это новый вид удовольствия, и это прекрасно!