— Чёрт возьми, Эмберли! — закричала я в ответ. — Ты всегда знаешь, где найти усладу для глаз!
Она прохрипела:
— Милая, мы на военной базе. Это место заполнено такими парнями. Давай же. Поторопись!
Я быстро приняла душ и надела свои любимые джинсы и футболку с «Тар Хилс» (прим перев.: баскетбольная команда Северной Каролины). Всё время, пока я собиралась, Эмберли жаловалась, что из-за меня она опаздывает.
— Замолчи уже, я собираюсь так быстро, как могу, — ответила я.
Может, услада для глаз поможет мне очистить свои мысли. Но снова-таки, если там будет Зейн, надежда на это канет в лету.
* * *
Мы направились к парку недалеко от общежития, и я заметила Эрика возле группки парней, которые разбивались на команды. Как только он увидел меня, то помахал рукой, чтобы мы подошли к ним.
Яркий солнечный свет абсолютно не помогал бороться с моим похмельем, и я внезапно поблагодарила свои солнцезащитные очки, потому что голова раскалывалась.
— Хочешь поиграть с нами, Чес? — спросил Эрик со своей мальчишеской улыбкой. Он похлопал своими ресницами, глядя на меня. — Ну пожааааалуйста?
— Нет, спасибо, — хохотнула я. — Мы с Эм пришли только посмотреть. Кому-то же нужно вытирать ей слюни, чтобы они не капали на её новый топ.
Эмберли ткнула меня локтем в бок.
— Эй, следи за языком.
Все рассмеялись, потому что знали, что это правда. За короткое время мы все узнали Эмберли, и поняли, что она любила западать на всех и каждого.
От смеха начала болеть голова, так что я сжала виски пальцами, попытавшись унять боль.
— Что с тобой? — спросил Эрик.
— О, у неё похмелье, — ответила Эмберли за меня.
Я простонала.
— Я никогда больше не буду пить.
— Ага, все мы так говорим. Каждый раз, — рассмеялся Эрик. — Ладно, Чес, с игрой ты пасс, я полагаю.
Он повернулся к Эмберли, и спросил, не хотела ли она сыграть.
— Давай, Эм, я знаю, что ты хочешь поиграть со мной, — пошутил он, подталкивая её и подмигивая с двузначным намёком
— О, милый, пожалуйста. Я потею исключительно вовремя обязательной физподготовки… или в постели, — ответила она, возвращая подмигивание.
— Эмберли! — я скривилась, когда мы прыснули со смеху.
Физподготовка никогда особо не радовала Эмберли. Она жаловалась на всё, начиная от перелома лодыжки до капелек пота, стекающих ей в глаза. Вы бы подумали, что армия придаёт женщине жёсткость, но эта девушка продолжала ломать стереотипы.
Мы с Эмберли прошли к местам под открытым небом на стадионе, чтобы присоединиться к Арии и Эшли.
Ария откинула волнистые белокурые волосы через плечо.
— Так в этой игре девушек не будет? — она рассмеялась.
Я пожала плечами.
— Полагаю, что нет.
Ария наклонилась, вскидывая брови.
— Ладно, а теперь, Чесни, что там за история межу тобой и пламенно-горячим сержантом Томасом? Не утаивай.
Я попыталась сохранить непоколебимое лицо в то время, как всё, что я хотела, это закатить глаза.
— Каким сержантом? — Кто вообще так говорит? На военной базе ничего нельзя было утаить в секрете. Никогда. В итоге, все узнают о моих делах, хотела я этого или нет. — Нечего говорить. Мы танцевали. Хорошо провели время. Я вернулась в свою комнату и легла спать, — я говорила сухо, пытаясь не покраснеть, когда вспомнила, как Зейн прижал меня к стене снаружи клуба.
Сохранить свою личную жизнь личной было тяжело. Слухи расползались, словно лесной огонь, и хоть все девушки казались милыми, я ещё не поняла, кому я могу полностью доверять. Пока.
— Ладно, я понимаю, — засмущалась Ария. — Ничего страшного, если ты не хочешь говорить об этом. Ни одна женщина ещё не говорила, что ничего не произошло, когда осталась с Зейном. Этот мужчина — проблема с большой «П». Повеселись, но не заводи отношений, — она покачала головой и вздохнула. — В секунду, когда Зейн почувствует, что у девушки зародились чувства или она влюбилась в него, он больше никогда не встретится с ней.
Когда всё внимание девушек было сосредоточено на нас, она наклонилась ко мне и заговорчески прошептала, чтобы услышала вся наша группа:
— Предполагают, что его бывшая невеста заморочила ему голову. Она забеременела от его лучшего друга, когда Зейна перебросили в другой отряд. До этого он был готов жениться на ней, — она кивнула, а её взгляд был наполнен драмой. — С тех самых пор люди говорят, он уже не был прежним. Он трахает девушек, но ни одной не позволяет спать в его постели.