И все это я считала именно по ценам уже «сниженным», хотя немало аппаратуры успели продать и по прежней цене. Но вот на телевизоры Александровского завода цены снижать никто не стал, просто выпуск телевизоров КВН полностью прекратился. А вместо КВНов а Александрове стали выпускать такие же, как и в Брянске, транзисторные телевизоры, продающиеся по той же цене, что и КВНы раньше, то есть по девять сотен. Так же не поменяли цены на легковые автомобили — что, откровенно говоря, народ вообще не расстроило никак. Но то, что не снизились цены на кирпич и цемент для населения, все же народ немного разочаровало…
И меня тоже не особо это порадовало, у меня были довольно интересные планы, связанные с кирпичом, но в любом случае я не собиралась ими заниматься до защиты диплома, а к тому времени или цены все же снизятся, или я еще больше денежек загребу: теперь в каждый выпускаемый телевизор ставилась «придуманная» мною радиодеталька: кремниевый диодный высоковольтный столб. Выпрямитель на двадцать пять киловольт — это вам не хухры-мухры!
Впрочем, от использования столбов в телевизорах я на большие барыши даже не рассчитывала, так «экономический эффект» в копейках выражался, но вот в Бресте их собирались изготавливать уже сильноточные, для применения, например, в электровозах переменного тока — и вот тут уже денежный источник обещал всерьез так заструиться. Но это все — потом, сначала — диплом. А чтобы его защитить, мне всего лишь за полгода нужно сделать работу, которую нормальный человек (то есть не клинический идиот) в состоянии выполнить примерно за пять-десять… веков. И это если брать самые оптимистичные оценки…
Николай Александрович очень каким-то спокойным голосом поинтересовался:
— Что вы имеете в виду под словами «слишком много»?
— Что? А… не в этом смысле. Она знает гораздо больше, чем любая девушка в ее возрасте, хотя очень многое она знает очень поверхностно. Но даже зная лишь какие-то основы, она сразу придумывает, куда это модно применить. Моему сотруднику товарищ Федоров из Фрязино говорил, смеясь, что когда его инженеры попросили объяснить какой-то тонкий момент относительно технологии производства этих ее микросхем, она ответила, причем с явным удивлением от того, что вопрос ей задали: «А чего вы меня-то спрашиваете? Я в этом ничего не смыслю, так что вопросы свои специалистам задавайте». А когда те сказали, что специалистов-то в стране нет, она тем же тоном сказала, что мол вы теперь специалисты, так что сами у себя и спрашивайте. Мы потом проверили: технологии, подобной той, что она фрязинцам освоить предложила, нигде в мире нет, и никто даже не занимается исследованиями в этом направлении. А она не просто ее знала, но и с уверенностью стала ее внедрять!
— А вы говорите «поверхностно»…
— Вот именно: инженеры радиоинститута позже сказали, что предложенная ей схема памяти вообще чудом заработала и она очень обрадовалась тому, что инженеры института сами придумали стабильно работающие варианты.
— Вон, у меня на столе список ее радости лежит, больше восьмидесяти человек она представила к орденам и медалям. А Федорова, кстати, на орден Ленина выдвинула. Он часом не родственник ей?
— Как она часто говорит, даже не однофамилец.
— Это как?
— А… полковник Суворина говорит, что, с ее слов, у директора института дед через ферт писался, а ее прадед — через фиту… или наоборот, не помню уже. Нет, ни малейшего родства. Но Игорь Васильевич, на новой машине вычислительной что-то уже посчитавший, говорил, что тут и «Героя» Федорову дать не стыдно. Так что если меня спросят, то я предложение Светланы Владимировны поддержу.
— Не спросят, но за информацию спасибо. И еще, Павел Анатольевич, если вы что-то странное заметите…
— С Федоровой проще вам сообщать если мы заметим что-то не странное. Но если вам именно странного о ней услышать хочется, то пожалуйста: она начала тратить свои деньги. Всерьез так начала…
Когда я училась, программирование в том или ином виде преподавали буквально всем инженерам, так что и мне пришлось хлебнуть кусочек этой науки. И хотя хлебнула я самую малость, себя честно считала программистом буквально «Богом отмеченным». То есть как «отмеченные богом» юродивые возле церкви: слова говорят на языке как бы человеческом, но понять их порой вообще невозможно — да и нуждочки такой чаще всего не возникает. Однако мой диплом должен был представлять из себя программу, причем очень даже большую, на мой непрофессиональный взгляд ее вряд ли выйдет уложить меньше чем в несколько сотен тысяч строк кода. Но мне даже точнее считать было лень, все равно понятно, что я такую программу не напишу никогда — да и не собиралась я никакие программы писать. Зачем, если есть специально обученные люди? А что, нет еще таких людей — значит нужно обучить. Но и обучать я лично никого не собиралась. Есть же нормальные специалисты, пусть они и учат!