— Никаких бесплатных работ, — резко ответила студентка, — люди должны знать, за что они работают, что получат, когда работу закончат, и что не получат, если ее не выполнят. Участникам проекта, по моему мнению, нужно будет платить, причем на уровне инженерного состава заказчика… то есть как инженерам Средмаша.
— Светлана Владимировна, но в Училище просто нет таких денег!
— Работа будет делаться — если будет — для Средмаша, пусть Средмаш и платит. Только на первом модуле попробовать? Игорь Васильевич, вы найдете девять ставок инженеров на два месяца?
— Вы говорили на полтора…
— Ну на полтора, тогда фрязинцам вы тоже платить будете сами, без нашего посредничества.
— А вы гарантируете, что устройство… модуль контроля АМ-1 будет готов в марте?
— Деньги будут — гарантирую.
— Понятно… — Курчатов повернулся к сидящему рядом с ним низенькому лысоватому толстячку. — Подготовьте приказ о выделении девяти ставок инженеров вот этой милой девушке и еще восьми…
— Игорь Васильевич! Я же сказала, что работать будут исполнители, а не я! Девять исполнителей, девять студентов, и я уже точно знаю, кто именно будет работать. Они буду работать, не я! Я им только скажу, что делать и как — и на этом моя деятельность будет окончена.
— Девять ставок инженеров и одну ставку завлаба, — и, повернувшись в сторону начальника первого отдела, полувопросил-полураспорядился: — а вы, я полагаю, проследите, чтобы допуск для Светланы Владимировны был нужным образом оформлен.
Тот повернулся к сидящей рядом с ним женщине:
— Елена Николаевна?
— Все уже готово, я, когда стала оформлять этот талмуд — она указала рукой на лежащие на столе толстые скоросшиватели — в наше машбюро, уже поняла, что девушке второй формой точно не обойтись. Так что она может к работе приступать.
— Вот и отлично, — обрадовался Солодовников. — Светлана Владимировна, вы можете идти… собирать вашу группу в НТО. А с деканатом вашим я вопрос о пропуске занятий сам улажу…
Когда все уже расходились, Дмитрий Антонович подошел к Курчатову:
— Игорь Васильевич, я тут недавно, и пока понять не смог: как вы просто под честное слово первокурсницы по сути просто назначили ее руководителем хоть и относительно небольшого, но, как я понимаю, весьма важного проекта?
— А я и не знал до сегодняшнего дня, что она первокурсница, думал, что она минимум ведущий инженер в МВТУ. Мы с ней несколько раз детали проекта обсуждали, и она, скорее всего в ядерной физике ничего глубоко не понимая, а исключительно из общих соображений дала нам несколько действительно очень полезных советов. То есть соображает-то она уже на уровне хорошего инженера, а то, что пока ей знаний не хватает, так она научится. И, уверен, научится очень быстро…
Денежки я успела промотать до того, как они закончились. Причем и промотала-то совсем немного, что-то в районе тысячи. Накупила всяких красивых тряпочек, пуговичек, прочего всего — и для начала сшила себе выходной костюм. Правда, не брючный — и не потому, что в таких я бы выглядела не очень «современно», а потому что сшить брюки по фигуре очень непросто, а у меня времени на шитье было маловато. И костюм получился замечательный… то есть мне лично понравился, а на всех злопыхателей мне вообще плевать.
Честно говоря, меня этому в Мексике научили: в бизнесе всегда встречают по одежке. То есть не по одежде как таковой, но и одежда тоже очень важна, так что одевалась я в лучших европейских модельных фирмах. Не только в них, но что-то заказывать у китайских компаний, которые «шили как в лучших домах», я не рисковала, в худшем случае у московских модельеров что-то заказывала. Потому что правильные бизнесмены (причем китайцы — особенно) на внешний вид обращают исключительно сильное внимание. А китайцы еще как-то отличают «made in China» от точно такого же, но сделанного в Европе или в США. Впрочем, одежду американскую они вообще в грош не ставят, но ведь заботиться приходилось не только о «правильной» одежде. Мне и свою «Ламборгини» пришлось купить, чтобы с китайцами торговля лучше шла. Казалось бы: какая разница, во что одет партнер на переговорах и на чем он приехал, если тебе надо купить дюжину высокотехнологичных железяк, которых никто в мире больше не делает? Но если этот партнер на встречу приехал в солидной машине, увешан дорогущими побрякушками, обут совсем не в лапти — то почему-то и сделка оформляется проще и быстрее, и по цене договариваться становится много проще. И ведь они чуют, что приличная часть этой цены как раз на эти аксессуары и уйдет — но платят.
Симон Рамирес — мой тамошний руководитель в аспирантуре (и, как я узнала позднее, мой родной дядя) объяснял это просто: если потенциальный партнер видит, что владелец предприятия может себе такое позволить, то значит предприятие это успешное и надежное, с ним контракт заключать не опасно. Возможно, в Америке так оно и есть, но китайцы… у них раньше было какое-то восторженное преклонение перед европейскими и американскими товарами. То есть они просто отключались от окружающей действительности примерно как персонаж известного мультфильма при запахе сыра. Я как-то посчитала: мой «Авентадор» окупился раза три на контрактах с китайскими фирмами. Правда, где-то на рубеже десятых и двадцатых, с приходом нового поколения управленцев в Китае это преклонение перед европейщиной стало на глазах угасать — но я уже создала себе там определенную репутацию и ее приходилось поддерживать…