Вместо свертки по трем переменным Том вскоре увидел свежую булочку и выглядывающую из-под платья коленку на уровне своего плеча, потому что Белла вспрыгнула на стол и села на его пергамент. Она даже не собиралась обижаться, что Том заметил ее не сразу, это Тому понадобилась хорошая выдержка.
— Белла… — строго начал Том.
— Да, милорд? — тут же перебила его Белла и поводила перед ним свежей булочкой. — Можно теперь только я буду называть тебя своим повелителем? А то если, скажем, Люциус начнет говорить тебе «мой повелитель», все могут подумать, что он тоже в тебя безумно влюблен.
— Отнесись к этому серьезно, — попытался указать на свои бумаги Риддл, но сделать это у него не вышло, потому что вместо бумаг он смотрел на тонкую талию, затянутую в узкое платье, и было довольно заметно, что под платьем ничего нет, кроме гибкого и немного смуглого юного тела.
— Белла, — еще раз начал Том, ему было уже сорок четыре, и его было не соблазнить ни булочкой, ни перспективой страстной любви прямо на столе, ему было вполне достаточно того, что ни голод, ни желание сейчас не мешают ему работать. — Кто будет наследником твоего отца?
— Дядя Альфард, если он будет жив, — ответила Белла с трудно уловимой грустью. — Потом один из моих маленьких кузенов.
— Наследницей будешь ты, Белла, — пообещал Том, и Белла подпрыгнула на месте, а потом бросилась ему на шею, чуть не свалив его вместе с креслом. — Если я закончу работу над тем, над чем ты мне не даешь работать.
— Давай я буду тебе помогать, — вызвалась Белла и решительно съела свою булочку, так что ее дальнейшие слова Тому пришлось различать сквозь мычание и жевание. — А то так нечестно: наследство получу я, а работаешь ради этого ты.
Белла даже взяла пергамент Тома в руки, но, конечно, почти ничего там не поняла.
— Научи меня! — потребовала Белла.
— Думаю, один я управлюсь быстрее, — совершенно верно предсказал Том.
— Так в семье не поступают, Том, — уже серьезно сказала Белла, хоть она была и намного моложе, но Тому как сироте тоже было чему у нее научиться. — Я видела колдографию, на которой дедушка Арктур в школьной мантии держит на руках моего дедушку Поллукса. Ему наверняка не нравилось возиться с таким малявкой, хоть и приходилось — и наверняка он этого Поллуксу долго не мог забыть. Но теперь они все дела ведут вместе, и Арктур знает, что в любой момент может оставить на Поллукса дела семьи.
Том немного недовольно молчал — ему было что кому поручить, и его дела были в порядке, пока у Беллы не появились очередные идеи. Думать над тем, какое бы ей найти дело, не казалось Тому первоочередной задачей, а вот теперь вышло, что думать было надо, теперь одной заботой больше. Может, в словах Беллы что-то и было, а может, она просто навыдумывала себе историй, рассматривая семейный альбом…
— Ты не думай, что я такая умная, Том, — улыбнулась Белла и потерлась о Тома щекой. — Дед разговаривал со мной перед свадьбой — начал с шуток о том, что из всех школьных друзей у него остался Септимий Уизли, с которым он в школе только дрался, вот только теперь им друг от друга деваться некуда — да уже и незачем, Септимий деду в жизни помогал куда больше, чем друзья со Слизерина, семейные узы оказались крепче. А потом дед сказал, что для веселой жизни мне надо было выходить за третьего сына в большой семье, на нас бы все махнули рукой, а вот я выбрала трудную жизнь, потому что у тебя нет никого, кто стоял бы за тебя как за свою кровь. Дед сказал, что мне придется стать для тебя и женой, и братом, и советником, и матерью. У меня, конечно, получится не все и очень не сразу, но я честно буду пытаться. Я же раньше даже не думала, что бывают такие семьи, где всего двое.
— Во имя святого Дунстана! — взмолился Риддл, он был упертый, никогда не отступал от намеченных целей и собирался до обеда добить нужную ему лемму, а не думать о сравнительных преимуществах династий и нуклеарных семей. — Белла, возьми вот эту книгу и начинай со сто тридцать восьмой страницы. Если разберешься со всем до вечера — завтра проверишь мои выкладки, а сегодня не мешай.