– Фотография со мной будет весь год радовать ваших детей. Давайте сфотографируемся.
Была бы Настенька рядом, она бы его затискала. И можно было бы фотографировать и фотографироваться до зайчиков в глазах.
– Я и ты? – Почему-то Павел был уверен, что внутри костюма студент. Таким образом эта группа людей страны зарабатывала себе на дополнительные плюшки.
– А почему бы и нет? – удивился парень внутри кигуруми.
– Не обижайте его – посоветовала старушка, выходя из магазина. – Это символ Нового года.
– Так ты кролик? – хмыкнул Павел и вручил символу горсть конфет.
Ростовая кукла тут же переключила свое (как показалось Павлу, меркантильное) внимание на пожилую женщину.
– Фотография со мной будет весь год радовать ваших внуков. Давайте сфотографируемся.
– Обязательно – согласилась старушка.
Павел не стал терять драгоценное время, попытался обогнуть парочку, но женщина вручила ему телефон с просьбой сфотографировать. Он не посмел ей отказать – слишком стара была женщина, чтобы в один миг перестать уважать старость.
Он торопливо сделал несколько снимков.
– С наступающим – кивнул кролик, уходящему Павлу. Уши повторили его движение.
Он завел двигатель и посмотрел в окно. Кролик взял под руку старушку и повел в сторону остановки. Павел усмехнулся сам себе, достал телефон и, как истинный шпион, сделал фото. Быстро спрятал телефон в карман. Дома Настеньке покажет. Ее привлекают подобного рода костюмы, с таинственным названием «кигуруми». К остановке подъехал автобус, моргнул красными огнями стопов, и парочка вошла внутрь.
Павел проводил взглядом общественный транспорт и медленно вырулил со стоянки, отмечая, что снежинки на стекле прибавили в росте. Каждая последующая была больше и пушистей. Выехав из города, он понял, что стеклоочистители не справляются с задачей.
Казалось, что каждый километр приближает его к дому, но каждая минута этого снегопада отдаляет его от дома. Время неумолимо бежало вперед приближаясь к десяти часам. До нового года оставалось два часа. Павел открыл навигатор и устроил ему пытку. Требовал найти короткий путь домой. Тот неизменно направлял его на автозаправку, на которой (по мнению Павла) даже переночевать было невозможно. Оставалось не прельщающее будущее – ночевать в машине где-то на обочине, на середине пути.
Природа как будто взбунтовалась против его поездки. Мешала. Снег залепил фары. Приходилось останавливаться и расчищать их от твердой наледи.
Черный лес вдоль трассы пугал своей таинственностью и грозностью. Павел давно заметил, что не встретил ни одной попутной машины. Да и встречных не было. Тут уж удивляться не пришлось: нормальные люди в это время дома с семьей, возле нарядной елки распаковывают подарки.
Темное небо над головой как будто перевернулось вверх дном и из него вывалилось пушистое содержимое.
Павел не на шутку забеспокоился. Дорогу переметало, а до ближайшей деревни двести верст по прямой дороге. Он стал подозревать, что вскоре ему придется остановиться по причине бездорожья. Он опять обратился к навигатору, который упрямо проложил ему путь к автозаправке. Сопротивляться технике было бесполезно и опасно. Вероятность остаться заметенным в сугроб, как медведь в берлоге, становилась реальной.
Павел свернул. Женский голос без души и сердца с нотками стали проговорил:
– До пункта прибытия двести метров. – И более мягко добавила – приятного путешествия.
– Отличное путешествие – кислым голосом ответил он ей. Как он сразу не просчитал, что желание вовремя приехать домой было неисполнимо еще на моменте планирования.
Павел уже различал размытые мерцающие огни вывески заправочной станции, но его автомобиль заглох. Попытки реанимировать железного коня (точнее стадо коней) не увенчались успехом. Ни один конь не подавал признаков жизни.
– Тыр, тыр, тыр – вместо них пыхтел мотор.
В эту минуту Павел поверил в наличие удачи, которая вдруг решила от него сбежать. Сбежала. Предательница.
Он, разочаровавшись в своей везучести, выбрался из автомобиля, прихватив сумку с подарками. Ветер тут же обдал острым холодом. Провыл в уши, предупреждая о своем злом нраве. Закидал крупными снежками.
Павел накинул капюшон, натянул воротник куртки почти до глаз и побрел к станции, утопая в снегу. Наличие огоньков придавало уверенности, как маяк кораблям в туманном океане.
Очень скоро он выдохся. Каждый шаг давался с трудом. Ветер дул в грудь, сгибая человека пополам, как будто проверял, сломается, или выстоит. А может, улетит обратно к своей машине. Зима – коварная проказница – рабыня собственного настроения, играла с людьми, проверяя на прочность.