Рада сглотнула и заглянула в горницу.
Белолебедь стоял на коленях, склонив голову к земле, будто молился богам. Его руки были исполосованы тонкими бордовыми царапинами, и он трясся, не в силах подняться. Руслан пытался помочь ему, и Володя, обогнув девушку, тоже подошёл к отцу и взял его под другую руку. Вместе сыновья, хоть и были в ссоре друг с другом, подняли Филиппа с колен и дотащили до кресла. По лицу купца текли крупные капли пота. Он рвано дышал и ошалело оглядывал всех вокруг, откинувшись на спинку кресла.
– Что случилось? – с обеих сторон его окружили сыновья. Но их вопросы, казалось, не проникали в разум Белолебедя, разбивались о воздух.
Пострадали не только руки и разум купца. Его кафтан был разодран спереди, будто на него напал медведь, на лице и шее тоже виднелись крупные царапины, из которых сочилась кровь. Она смешивалась с потом и, может быть, со слезами Белолебедя, и стекала вниз. Купец вжался в кресло, стиснул руками подлокотники. Рваные вдохи постепенно затихали, он успокаивался. С приоткрытым ртом Филипп снова обвёл взглядом семью и слуг, а потом остановился на Раде. Поднял на неё трясущийся палец:
– Она.
Слуги разом отодвинулись от неё на шаг, разрушили иллюзорную ограду, защищающую от Белолебедя. Оставили девушку одну, как перед судом.
– Она, – сипло повторил купец, однако не поясняя, что именно «она» сделала.
Руслан резко опустил руку отца. Филипп, растерянно хмурясь, обратил взгляд на сына.
– Она была у себя, мы вместе вышли на крик, – строго оборвал он отца.
Купец покачал головой. Посмотрел на девушку. Ухмыльнулся – и ничего хорошего его кривая улыбка не сулила. Тишина затянулась, нависла над усадьбой, как грозовая туча. Белолебедь ещё около минуты сидел, пытаясь восстановить дыхание, а потом рявкнул:
– Все вон!
Слуги вздрогнули.
– Все вон! – с вызовом повторил купец, а после, сделав глубокий вдох, обратился к старшему сыну: – А ты останься.
Слуги, кланяясь, поспешили выполнить приказ. Их шаги раздались позади Рады, а девушка замерла, с ужасом поглядывая на Белолебедя. Что он скажет Руслану? Володя тоже оставил отца, вышел из горницы, по дороге ухватив Раду за локоть. Она не воспротивилась. Он повёл её обратно в опочивальню и ничего не спрашивал. Только у самого входа вскользь задал вопрос:
– Как думаешь, кто на него напал?
– Не знаю, – отчего-то шёпотом ответила девушка.
Володя кивнул. Открыл ей дверь и пропустил внутрь, дождался, пока Рада усядется на постель, и только тогда ушёл. Она склонила голову и посмотрела в пол.
Возможно, она знала, кто напал на Белолебедя.
Тьма.
Напрасно девушка вслушивалась в разговоры слуг и бродила поодаль горницы Белолебедя. Хотелось знать, что же сказал отец сыну. Она знала, что Филипп обвинит её в нападении, но как отреагирует Руслан?
Выяснить это так и не удалось. Близко Раду не подпускали, да и она сама не хотела, что её вновь увидели рядом с купцом, а издали она ничего не слышала. Думала, что Руслан вскоре будет искать её, но и тут ошиблась. После беседы с отцом он скрылся у себя, с женой встретиться не пытался, наверно, хотел сначала всё обдумать, а после завтрака и вовсе уехал в град на базар. Беспокойство тем временем разъедало девушку. Мысль о мести, которая всё время полыхала в ней, сейчас была словно затушена водой. Рада не знала, чего хотела. Спокойная, сытая, богатая жизнь перевешивала на чаше, но жажда отмщения слишком долго тяготила другую сторону весов.
Под вечер волнение постепенно улеглось. Никто уже не вспоминал про нападение на Белолебедя, либо вспоминал, но незаметно. Сам купец тоже не показывался на глаза. Рада была предоставлена сама себе, и пока за ней никто не следил, решила закончить начатое вчера дело. Она вновь отправилась на озеро, чтобы встретиться с русалкой.
Девушка дождалась, пока стемнеет, и привычным путём сбежала из комнаты во двор, пересекла сад и поле. Ветер трепал макушки деревьев, листья отзывались шелестом, словно зазывая заглянуть в лес. Но Рада бежала вдоль него, устремляясь к озеру. На берегу виднелись вчерашние следы босых ног, сапог и собачьих лап. Песок был влажным, видно, грибной дождь ночью всё-таки перетёк в настоящий, и земля не успела просохнуть, потому от берега и от воды исходила прохлада. По озеру бежала рябь, будто ветер оставил деревья в покое и проводил невидимыми пальцами и когтями по тёмной глади. Девушка тронула рукой воду – прохладная, но терпимая. Рада поёжилась, когда вспомнила свой побег от Морока и заплыв в ледяной воде, ещё и покрытой льдом. Она потрясла головой. Сбросила сапоги и, приподняв подол платья, зашла по щиколотку в воду. Ил на мелководье затягивал её, облеплял ступни, и Рада пошла по озеру вдоль берега. Мысленно она призывала русалку, а тем временем оглядывалась, проверяя, не следит ли кто-нибудь за ней. Одна ночная прогулка уже закончилась встречей с Мороком, а вторая – поцелуями с Русланом. Девушка вновь помотала головой. Не время сейчас думать о нём. Он, сын убийцы, пытается переубедить её сладкими речами и тягучими поцелуями. Притягивает и отталкивает её.