Чуть позже тётя, имени которой он не помнил, тыкала в рот палочку со смешным названием «шпатель» и с этим ужасным: «Скажи: А-а-а-а-а!». Вечно Димка забывал куда язык двигать, чтоб слёзы из глаз не текли. Настроение от такого точно не улучшается.
Когда они вернулись домой, со стороны кухни шумел пылесос. Завывал так, что мама до папы из прихожей докричаться не могла. Она пошла на шум, оставив Димку раздеваться. Мальчик слышал, как мама что-то громко говорила, может даже кричала на папу сквозь рёв пылесоса. Димка и сам был без настроения, да ещё и пылесос этот завывающий, обидчик его игрушек, видеть не хотелось — поэтому мальчик решил не заходить на кухню пока уборка не закончится. Он побрёл наверх, в свою комнату, думая о том, уж не появление ли в доме пылесоса повлияло на участившиеся ссоры родителей?
Внизу продолжало гудеть. Димка пока не освоился со временем, но понимал — он играет долго, а пылесос не замолкает. Зато давно не слышно родителей, хотя мама по дороге из поликлиники настаивала на необходимости пообедать и, по идее, уже давно должна была его позвать. Он знал, что на обед будет суп, а суп для Димки был сродни наказанию. «Как на каторгу» — обычно комментировал папа понурившего голову, медленно спускающегося по лестнице на обед мученика.
Когда в желудке заурчало, Димка решился-таки спуститься вниз. Он уже шагнул было к двери, когда шум стал громче. Мальчик выглянул — лёжа у основания лестницы, внизу завывал пылесос. Длинный шланг с пластиковой трубкой на конце змеёй вился вверх, стараясь затащить на нижнюю ступень массивный чёрный корпус. Родителей рядом не было.
— Ма-а-а-ам! — громко позвал Димка, только его тонкий голосок затерялся в куда более громких завываниях пылесоса. Не отрывая взгляда от воющего тёмно-серого шланга, Димка сделал шаг вниз, да только увидел, что корпус пылесоса вскарабкался-таки на нижнюю ступень. Мальчишка бросился обратно в комнату, закрыв дверь и навалился на неё спиной. Он выглядел растерянным, сердце вылетало из груди.
— Мама! Папа! — он кричал, но вой с лестницы неумолимо приближался, заглушая детский голосок. Димка огляделся.
Он подставил под дверь стул, как видел в мультиках, схватил любимую мягкую лошадку — его первую плюшевую игрушку, и уселся на кровать-машину, поджав ноги. Гул приближался.
Димка понимал — пылесос уже прямо за дверью. Мальчик вцепился в игрушку, зарываясь в неё лицом, прячась и мечтая заглушить, не слышать этот вой, сквозь который теперь донёсся и другой звук — шланг с пластмассовой трубой бился о дверную ручку.
Мальчик не видел, как ручка двери опустилась, а стул медленно отъехал в сторону. В небольшую щель тут же юркнула труба-наконечник. Она проталкивалась всё дальше, расширяя зазор, и вот уже за шлангом в комнату въехал чёрный корпус пылесоса. За ним на коротком проводе волочилась освобождённая из розетки вилка.
Когда Димка всё же поднял голову, перед ним зияла огромная беззубая пасть — настолько увеличилась крепившаяся к пластиковой трубе насадка. Мальчик закрыл глаза, ещё крепче вжавшись в игрушку. Вскоре шум стих.
***
Димка очнулся. Он лежал у себя в комнате, на полу. Там же, где и отключился. Руки до сих пор крепко сжимали лошадку, и отпускать её мальчику не хотелось.
Пылесоса в комнате не было, и немного заколебавшись, мальчик направился к двери. Он прошёл, не заметив лежащих у рюкзака пропавших ранее игрушек и деталей конструктора. Снизу доносился шум, и Димка с облегчением распознал в нём бряцание столовых приборов.
— Ма-а-а-а-а-а-а-а!
Чуть не свалившись с лестницы, он влетел на руки матери, и вжался в неё изо всех сил. Мама ответила взаимностью. Папа поднялся со стула и обнял их двоих. Димка не обратил внимания, насколько побледнели родители.
— Мамочка, мне такой кошмар приснился!
Мама незаметно для Димки посмотрела на папу и прижала палец к губам. Папа кивнул в ответ. Они ещё не успели обсудить между собой и не решили, как сообщить сыну о произошедшем. Несколько минут назад родители Димки узнали, что за порогом их двухэтажного дома теперь совсем другой мир.