Ты читаешь книги, читатель. Ты можешь представить, что чувствует читатель перед бесконечной книгой. Я сам не читаю книги, как ты.
Ну, хорошо знаю. Я почти ничего не делаю, кроме как разглядываю обложки и корешки или мечтаю о перелистывании страниц. Но я рискую исписать бесконечные страницы.
Читай дальше, читатель. Я собираюсь рассказать о себе, живущем на лугах в вашем регионе, далеко от медье Сольнок. Ты, возможно, подозреваешь, что я изменил названия ручьёв, чтобы запутать тебя.
Вы можете снова заподозрить меня в том, что я пишу о районе между реками Сио и Сарвиз. Но если я не напишу то, что собираюсь написать, читатель, эти страницы будут бесконечными.
OceanofPDF.com
Я родился там, где ручей Муни-Пондс, вытекающий из водохранилища Гринвейл, неожиданно встречается с ручьём Мерри-Крик, текущим с севера. Они не сливаются. Их блуждания по каменистым равнинам и низким, голым холмам иногда могут напоминать о скором браке или, по крайней мере, о дружеской встрече, но они до самого конца идут своими путями – Мерри идёт по всё более глубоким ущельям, чтобы слиться с Яррой выше её водопадов, а Муни-Пондс – по расширяющейся долине в то же болото, где Марибирнонг и Ярра также теряются у самого моря. Это моя часть света.
Со временем я стал, и остаюсь им по сей день, учёным, изучающим луга, но я был учёным во многих областях. Когда-то я был учёным, изучающим почвы. Мне хотелось узнать, почему в детстве я легко ходил по земле между прудами Муни и Мерри, но потом стал ступать осторожно, где бы я ни жил или ни путешествовал в других районах округа Мельбурн.
Будучи почвоведом, я впервые прочитал слова других почвоведов. Я узнал, что то, что я называл просто почвой , на самом деле представляет собой сотни вещей.
– или гораздо больше, чем сотни вещей, по словам учёных, изучающих вещи. Я прочитал о сотнях вещей, которые когда-то называл почвой , и узнал то, что надеялся узнать: когда я ребёнком гулял между прудами Муни и Мерри, мои ноги натыкались на набор вещей, несколько отличавшийся от набора вещей в других районах округа Мельбурн.
Я надеялся узнать, что это различие обусловлено, возможно, десятью вещами: что, возможно, десять из сотен вещей, встречающихся в почве моего родного района, не встречаются ни в одной другой почве округа Мельбурн. Если бы я мог прочитать хотя бы десять таких вещей, я бы не продвинулся дальше в своих исследованиях как почвовед. Я бы стал учёным, специализирующимся на конкретных вещах. Я бы…
Я бы назвал десять вещей, встречающихся только в моей родной земле, своими собственными, и изучал бы только их. Я бы попытался узнать особые качества, отличающие мои собственные вещи от вещей других мест. Я бы попытался узнать из этих особых качеств, как следует жить уроженцу местности между прудами Муни и рекой Мерри. Это было бы самой трудной частью моих исследований. Мне, например, пришлось бы узнать, как следует жить человеку, если бы одно из особых качеств какой-либо вещи, встречающейся в почве его родного края, заключалось в том, что она казалась бы своей истинной формой в темноте, равной темноте под землей, но при дневном свете или даже при свете тускло освещенной комнаты, она казалась менее правильной. Или мне, возможно, пришлось бы узнать, что должен делать человек, узнав, что самая гладкая на ощупь из тех же самых вещей сохраняет свою гладкость только пока влажна от подземной воды – невидимых ручьев, текущих по кажущейся сухой почве.
Или я мог бы стать учёным, изучающим имена. Каждую из десяти конкретных вещей пришлось бы назвать, как и каждое из её особых качеств. Я бы дал вещам и их качествам чёткие имена, которые хорошо звучали бы, если бы я произносил их вслух на равнинах моего родного края. Из всех наук, которые я мог бы изучать, наука имён поглотила бы меня больше всего. Ещё до того, как я узнал, существуют ли мои десять вещей, я выбрал имена, которые могли бы им подойти.
Читатель, вот тебе мои названия десяти вещей, которые я, как учёный, надеялся найти в почве района между прудами Муни и рекой Мерри. И если ты, читатель, задаёшься вопросом, как эти названия могли попасть в американский язык, а не в какой-то более тяжёлый, то, возможно, ты не совсем тот читатель, за которого себя принимаешь.
Окрашивающий кожу; кислый на языке; уступающий дождям; противящийся невидимым потокам; отступающий от света; зеркало ничего; рассыпающийся валун; стойкий в огне; цепляющийся за все; помнящий о зеленых листьях.