Мне показалось, что это темно-синяя масса деревьев, произрастающих в округе Мельбурн и соседних округах, если только эта темно-синяя не является всего лишь облаком, проплывшим между мной и каким-то районом Европы или Азии.
Я посмотрел через свой родной край на гору Маседон. Я мечтал стать учёным многих направлений, чтобы иметь возможность мыслить и говорить как человек, живущий между прудами Муни и рекой Мерри. Но в тот воскресный день я надеялся услышать из собственных уст лишь несколько слов, звучащих по-особенному.
Я уперся ногами в сорняки. Я повернулся лицом к северо-западу, открыл рот и ждал, когда ветер придёт из округов, названий которых я не знал, и прольётся через холодные тёмно-синие холмы, известные как Центральное нагорье, а затем превратится в особый ветер на склонах ручья Джексон, в извилистой долине Марибирнонга и, наконец, на лугах моего родного округа. Я открыл рот и ждал, когда ветер обдует мой язык.
На этих страницах я пишу не от руки. Я сижу за пишущей машинкой и указательным пальцем правой руки нажимаю все клавиши, кроме большой немаркированной клавиши в левом нижнем углу, которая поднимает ролик для набора заглавных букв, кавычек, амперсандов и других редких знаков.
Я не утверждаю, что мой способ печати на страницах чем-то выделяется, но единственный человек, о котором я читал и который печатал так же, как я, — это персонаж книги «Истории жизни» А. Л. Баркера, опубликованной в Лондоне в 1981 году издательством Hogarth Press.
Фотография А. Л. Баркер на суперобложке «Историй жизни» показывает, что автором является женщина, хотя её имя нигде не упоминается. Книга представлена как сборник художественных произведений, но между этими произведениями есть отрывки, рассказанные от первого лица женщиной-рассказчицей; эти отрывки, по-видимому, являются автобиографией. В одном из отрывков между рассказами рассказчица описывает одну из своих первых работ в молодости в конце 1930-х годов. Она работала в лондонском издательстве, в офисе, где авторы писали и редактировали страницы журналов, предназначенных для тех, кого я называю в других местах этих страниц «девушками-женщинами». Журналы были в основном заполнены короткими рассказами. Рассказчица « Историй жизни» с удивлением обнаружила, что авторы этих рассказов, которые с нетерпением читали тысячи девушек-женщин во многих странах, были в основном мужчинами. Писательницы использовали женские перья.
имена, но в основном это были мужчины, в основном среднего возраста, и один из мужчин сочинял окончательный вариант каждого из своих рассказов, часами стуча по пишущей машинке указательным пальцем, окрашенным никотином.
Я печатаю медленно и внимательно. Я смотрю на клавиатуру и пытаюсь увидеть в воздухе между моим лицом и клавишами слова, которые собираюсь напечатать. Я делаю ошибки, но почти всегда осознаю их за мгновение до того, как сделаю. Я вижу правильную букву в воздухе, а затем неправильную на пути моего указательного пальца, но слишком поздно, чтобы остановить палец от нажатия. Металлический молоточек взлетает и ударяет по бумаге, но я заранее знаю, что на странице появится неправильная буква. И всё же я не сразу понимаю, какое слово будет написано с ошибкой. Мой указательный палец прыгает к последней букве слова, прежде чем я успеваю остановиться, чтобы прочитать слово с ошибкой.
Я изучаю каждое слово с ошибкой. Мне интересно, как я их допустил. Иногда я провожу пальцем по клавиатуре сначала по траектории, по которой он должен был пройти, а затем по траектории, по которой он должен был пройти, и удивляюсь, почему мой палец свернул не туда. Иногда я читаю предложение с ошибкой, словно читаю сообщение, написанное кем-то другим.
Два часа назад, когда я печатал страницу о своей научной деятельности в округе Мельбурн, мой палец совершил свой обычный длинный диагональный прыжок с первой на вторую букву слова «soils». Подушечка пальца благополучно приземлилась на вторую букву, но затем, возможно, вспомнив свой стремительный прыжок с « s» на « o» , мой указательный палец пролетел ровно вдвое большее расстояние от « o» . Затем палец совершил один короткий и один длинный прыжок, чтобы закончить слово, так что предложение, когда я посмотрел на него, выглядело так: « I was once a» (Я был когда-то…) ученый душ.