Того, что я узнал из газеты, могло бы быть вполне достаточно, чтобы побудить меня заговорить с девушкой-женщиной, если бы мы случайно встретились на улице возле ее дома, когда я проходил мимо спустя несколько дней после того, как прочитал о ней.
Но главное, что я узнал, – это то, что мы с этой девушкой-женщиной больше никогда не встретимся на улице. Накануне того, как я увидел её фотографию и узнал её имя, девушка-женщина лежала в постели в своей комнате с открытым окном. Кто-то залез через открытое окно и с помощью молотка или небольшого топора проломил девушке череп и убил её. Наконец, из газеты я узнал, что полиция так и не узнала, кто мог залезть в комнату через окно.
Я решил больше никогда не ходить по улицам между Скотчменс-Крик и Элстер-Крик, хотя я никогда не гулял ночью и ни разу не разговаривал ни с одной из девушек или молодых женщин, которых видел во время прогулок.
В последующие дни я часто думал о погибшей девушке-женщине. Я надеялся, что она спала, когда молоток или топорик впервые ударили её, и что она умерла сразу. Но потом я прочитал в еженедельной газете, что её много раз ударили, и что она сопротивлялась, пока её били.
Затем я узнал, что полиция предъявила обвинение мужчине в убийстве девушки-женщины. Тогда, когда мне было двадцать, мужчине было столько же лет, сколько и десять лет назад. Его адрес совпадал с адресом погибшей девушки-женщины и её матери. Его фамилия отличалась от их, но имя было из той же части света, что и их.
Даже после того, как мужчину обвинили в убийстве, я больше не гулял в районе между ручьями Скотчменс-Крик и Элстер-Крик и больше не видел девушек и молодых женщин между этими ручьями. Я уже покинул этот район и дом родителей и жил в съёмной комнате поближе к родному району, когда прочитал в газетах сообщения о суде над человеком, которого, как говорили, убили.
Этот мужчина был тем, кого в те времена называли фактическим мужем матери девушки. Говорили, что за несколько месяцев до убийства девушки мужчина начал выходить из дома через парадную дверь почти каждый вечер около девяти часов. Он говорил матери девушки, что идёт в гости к мужчине на час. Говорили, что он ни к кому не ходил, а просто подошёл к дому сбоку, пробрался через открытое окно в комнату девушки и провёл с ней час.
Со временем, как говорили, девушка-женщина узнала, что носит ребёнка, и рассказала об этом мужчине. Несколько ночей спустя, как говорили, мужчина залез в окно с молотком. Мужчина ударил молотком по голове девушки-женщины, пока она лежала без сна в постели, но сначала не убил её. Девушка сопротивлялась, но мужчина продолжал бить её, пока она не умерла. Она не кричала, пока сопротивлялась.
Присяжные поверили всему, что было сказано против этого человека. Но во время суда мать погибшей девушки несколько раз кричала, что всё это было неправдой. Иногда мать погибшей девушки кричала на языке, наиболее распространённом в округе Мельбурн, но иногда она кричала на тяжёлом языке своей родины.
OceanofPDF.com
Каждый вечер, вставая из-за стола, я оставляю свои листки где попало. Я отхожу от стола и не заглядываю в них до следующего вечера.
Я не заглядываю в свои страницы до полудня, но прихожу в эту комнату задолго до полудня и долго стою перед окнами или перед корешками книг, прежде чем взглянуть на страницы на столе. И задолго до того, как взглянуть на страницы на столе, я смотрю на них краем глаза.
Я нашёл способ наблюдать за вещью, который показывает мне то, чего я никогда не вижу, когда смотрю на неё. Если я смотрю на неё краем глаза, я вижу в ней очертания другой вещи.
То, что я вижу, глядя краем глаза, – это то, что я увидел бы, стоя чуть поодаль, там, где я не смогу стоять, пока стою там, где стою. Или то, что я вижу, глядя краем глаза, – это то, что увидел бы другой человек, если бы смотрел чуть в сторону от меня.
Наблюдая краем глаза, я вижу столб зеленоватой воды, поднимающийся из травы полей. Когда я поворачиваюсь и смотрю в окно, я вижу ряд тополей. Мужчина, стоящий чуть сбоку от меня, смотрит в окно, как обычно, и видит столб зеленоватой воды.
Иногда днём я, как обычно, смотрю в окно и вижу длинный шест, направленный в небо. Но человек, стоящий чуть сбоку от меня, видит очертания чего-то другого, тянущегося из земли.
Иногда по утрам, когда я долго стою в этой комнате, не глядя на разбросанные на столе страницы, я краем глаза смотрю на них. Среди разбросанных страниц я вижу очертания белых или серых облаков. Потом, когда я подхожу к своему столу и встаю перед своими страницами,