С внедрением технологии генной модификации их статус поднялся до заоблачных высот. Они стали буквально сверхлюдьми. Сверхлюдьми, присоединиться к которым есть шанс у каждого.
Если, конечно, выдержать отбор.
***
— Ныряем спиной назад, головой вниз. Показываю один раз.
Инструктор по прозвищу Красавчик, чья мрачная рожа была изрезана шрамами, подошел к краю скалы, сложил руки крестом на груди и с небесным спокойствием на суровом лице упал в озеро с головокружительной высоты. Спиной назад, головой вниз.
«Конечно, ему-то легко, он же генмод!» — подумала Альнери. После процедуры люди прочнее, чем до, и легче заживляют полученные повреждения.
Но они, толпившиеся около озера, пока что были обычными людьми. Альнери оглянулась на остальных. Напряжение проступило преимущественно у юных кандидатов, вроде нее самой. Старшие, отслужившие в других войсках, стали просто сконцентрированней. Они явно считали, что надо — значит надо. Но Альнери к такому готова не была.
Как и множество подростков по всей стране, она старалась тренироваться перед отбором — длительные пешие прогулки с тяжелым рюкзаком, ориентирование на местности, навыки выживания в горах (ради последних она совершила в одиночку свое первое дальнее путешествие, не уведомив родных). Все это были упражнения понятные, с долей оправданного и осмысленного риска.
Тут же, на взгляд Альнери, явно предлагалась какая-то дичь.
Она ведь просто умрет или покалечится тут, не успев ничего доказать! Будь здесь еще не так высоко...
Один за другим они подходили и повторяли показанное инструктором. Вид у каждого перед прыжком был какой-то предсмертный, даже у старших.
Очередь дошла до Альнери очень быстро. Все вообще происходило как-то несправедливо быстро. Ни подготовиться, ни настроиться. Она повернулась спиной к озеру, и ей почудилось, что она смотрит на мир живых в последний раз. Сейчас она закроет глаза и сама, по собственной воле отправится в темноту, к умершим предкам, и застывшие, погруженные в себя лица остальных кандидатов будут последним, что она увидит.
Красавчик подошел к ней, заслонив собой остальных. Ей показалось, что они остались одни во всей вселенной.
— Ты в сознании? — спросил он.
— Да. Все нормально, я в порядке, — тихо сказала Альнери, борясь с желанием вцепиться в Красавчика и завизжать.
— Сложи руки на груди. Держи голову прямо. Отлично, идеальная позиция идеального бойца.
Альнери нервно засмеялась. И вдруг мелькнуло в сознании: Красавчик участвовал в боевых действиях. И еще поучаствует в будущем.
— Я сейчас сосчитаю до трех, и после «три» ты прыгнешь. Договорились?
«Это не прыгать, это — падать», — подумала Альнери. Бледная, сосредоточенная, она посмотрела в безжалостные глаза Красавчика и кивнула.
Красавчик досчитал до трех, но она слышала только собственное тяжелое дыхание. Увидев, что губы его перестали шевелиться, Альнери закрыла глаза и упала назад. В последний момент оттолкнулась ногами, выравнивая тело до вертикали и нырнула, подняв фонтан брызг.
Вода перевернула и вытолкнула ее назад. Альнери вдохнула ледяной воздух и заорала. Красавчик качнулся вперед, не понимая, от стресса эти вопли или что-то пошло не так. Но Альнери уже подняла вверх руку со сжатым кулаком — жест, обозначающий полный порядок.
Это был последний раз, когда от инструкторов кто-то слышал слова ободрения. Кроме того, позже Альнери узнала, немало удивившись, что Красавчик не одобрял присутствия женщин в армии, и особенно — в своих отрядах. Но, как видно, считал непрофессиональным позволять своей неприязни влиять на отбор.
Отбор был не просто данью традиции. Чем сильнее, выносливее и прочнее тело человека и его психика, тем легче оно перенесет изменения, тем меньше вероятность побочных эффектов модификации. Не говоря уже о том, что нет смысла тратить столь дорогую штуку на людей с изначально слабыми параметрами.
Еда раз в день, недосып, тяжелые изнуряющие задания, марш-броски с жестким контрольным временем — или вовсе без оного. Альнери надолго запомнила ужас, в который ее повергла эта задача: придти вовремя, не зная точно этого «вовремя». Опоздал хоть на секунду — выбываешь. Добро пожаловать на отбор!
Выбывали также из-за травм или по собственному желанию. Но чаще потому, что инструкторы сочли кого-то неподходящим. Причем объявляли об этом не после маршей, а утром, на построении. Альнери ненавидела этот момент и леденящее ощущение в животе, с которым ожидала его.
Ей казалось, что каждое утро она даже не просыпается, а, скорее, воскресает. Столь любимые лавранцами энергетики, как и любые стимуляторы, на отборе были строго запрещены. Они собирались, одевались, чистили оружие, стараясь не думать о том, кому повезет остаться. Никто не строил предположений вслух, ибо пессимисты, сеющие панику, выбыли в первые же дни.