Альнери улыбнулась краешком губ. Она ничуть не обиделась. В сотни раз более обидные вещи кричали им инструкторы на отборе. Старшие в отряде называли их, новичиков, "зеленые сопли". Да и сами они друг с другом не церемонились. Когда Квинтор, приятель Альнери, вернулся из медблока после травмы, его встретили фразами наподобие "А мы думали, ты там уже сдох". Это означало, что его рады видеть.
- Права-то есть? - вдруг спохватился снабженец. - Какие?
А вот это уже, пожалуй, обидно! За кого он ее принимает? В их полку все умеют водить что угодно. Даже "зеленые сопли".
Они - универсалы. Они должны уметь все. И даже чуть больше.
А он еще сомневается, сможет ли она повести дурацкий грузовик! Возмущенная Альнери заверила его, что вполне сможет.
- Жди здесь, никуда не уходи, - бросил ей верзила у края огромного ангара.
Альнери покорно остановилась и приготовилась ждать. Рядом с ней стоял человек, которого, казалось, никто не замечал - все проходили мимо, занятые своими делами. Лицо его было закрыто плотным платком цвета хаки, лоб - каской, и видно было лишь глаза. И это были глаза человека, который очень давно не спал.
В пустыне многие закрывали лица платками для защиты от ветра, солнца и песка. Видны оставались только глаза, и Альнери открыла для себя, что по глазам, движениям и манере держаться можно многое сказать.
Человек окинул ее взглядом, и она поняла, что он раскусил ее зеленосопливость, так же, как и она видела, что он не раз бывал на боевых заданиях. Он тоже носил нашивку с завитком ДНК, как и Альнери (которую им, впрочем, предстояло спороть перед забросом в тыл), но она его определенно раньше не встречала.
- Чего грустишь? Хотела со своими поехать? - глуховатым из-за платка голосом спросил он.
- Вот уж нет! - воскликнула Альнери.
Он вопросительно приподнял брови, и Альнери пришлось пояснить:
- Есть у нас один любитель орать песни бесперебойно, Квинтор. Просто не заткнуть. Лучше без него. Когда доберется, у него как раз заряд иссякнет. Я надеюсь на это, во всяком случае.
- Круто.
- Совсем нет, если вы в одном транспорте.
- Так всегда по пути на задание. Это самая приятная часть. На обратном пути песен не бывает.
- Почему?
- Потому что. Увидишь, если повезет.
Они помолчали.
Альнери пожала плечами и отвернулась. Ей не понравилось сочетание холодного, оценивающего взгляда незнакомца и его приятного, мягкого голоса. В этом был какой-то нервирующий диссонанс.
- Квинтор значит "пятый"? - уточнил собеседник. - Или родился в пятом месяце?
- Да, пятый в их роду, кто служит в вооруженных силах.
- Какая провинциальщина.
Альнери обиделась за Квинтора, но возражать не стала. Тут не поспоришь: обычай давай имена-числительные в самом деле провинциальный.
От воспоминаний о песнях Квинтора ей стало тоскливо.
Их дружба началась еще на этапе отбора, хотя, как правило, кандидаты старались не сближаться. Пока не ясно, кто станет выбывшим, а кто принятым, складывается атмосфера, в которой каждый сам за себя.
Квинтор тоже был сам за себя, но от его способа пребывать за себя хотелось спрятаться. Любая дорога для него означала повод горланить все музыкальные темы и песни, которые он помнил. Альнери готова была поспорить, что ни у какой другой группы в истории подразделения не было таких безумных отборочных марш-бросков. Не заботясь о дыхании, ритме шагов или экономии энергии, Квинтор самозабвенно пел, пытаясь поднять боевой дух у себя и окружающих.
Прервать этот разгул жизнелюбия могла только крайняя усталость, ибо и у Квинтора были свои пределы. С еженедельным увеличением дистанций увеличивался и энтузиазм, с которым Квинтор вопил, прямо пропорциональный мрачной радости от того, что время шло, а он не выбывал.
Однажды вечером, вне себя от накопившихся боли и усталости, Альнери пожаловалась Квинтору, что инструктора злые и мерзкие. Как может он рассекать на позитиве, когда они давят на них, стремясь испортить каждый день?
- Смотри на это иначе, - посоветовал он ей тогда. - Они не столько злые, сколько разборчивые. Им нужно отсеять слабых и непригодных к тяжелым условиям, вот и все. Когда мы пройдем, - эти слова он произносил вскользь, как о чем-то решенном, - мы станем одной командой, и это будут милейшие люди и преданные боевые товарищи. Вот увидишь!
Квинтор же рассказывал ей о всяких неочевидных для новичка мелочах, на которых сам успел проколоться. Например, что нельзя смотреть, как инструктор кого-то наказывает, иначе моментально присоединишься к наказуемому. "Что, скучаем? Увидел что-то интересное? Упал рядом, двести отжиманий!" - изображал Квинтор. И хохотал, ибо ему это казалось крайне веселым, несмотря на несправедливость.