А преданность их была крепче железа. Другим их прозвищем было «рыцари пустыни», ибо они жили по строго чтимому кодексу чести.
Через пригороды они вышли в каменистую плоскую долину. Вскоре остались только пыльная дорога, пустыня, да цепочки линий электропередач вблизи и вдали.
— У кочевников этого региона есть способ опознания своих, если две группы видят друг друга на расстоянии или кто-то подходит к стоянке, — рассказывал Кводон по дороге. — Два выстрела в воздух. В ответ нужно подбросить пригоршню песка. Сейчас этого не будет — они знают, что мы придем. Но на всякий случай запомни, это важно.
Еще бы это не было важно! Кочевники бродят по Ахаре и Риованту как у себя дома. Да они в самом деле у себя дома...
Альнери вызвала в памяти карту и мысленно наложила ее на местность. Она с детства любила карты, хотя хорошо ориентироваться научилась несколько позже. Несмотря на то, что в ее разгрузке лежал прибор спутниковой навигации, она все же держала схему их перемещений в голове, пока они не увидели кочевников.
Их шатры напомнили Альнери армейские палатки. Только внутри были ковры, подушки, замысловатая посуда, пахло песчаной пылью и чем-то сладковатым. Приглашенные жестами и поклонами, Альнери и Кводон прошли внутрь прямо в обуви и с оружием. Ибо этот народ, у которого «все наоборот», вынес из своей истории убеждение, что нужно быть готовым ко всему. «Не бывает мирного времени и безопасных мест», — так они объяснили бы гостям, но были уверены, что те и без того разделяют это убеждение.
Кводон вручил старику мешочек, и тот высыпал на руку гроздь крупных ограненных алмазов. Они замерцали в полутьме, рассыпая вокруг разноцветные отблески. По тому, как это было сделано, Альнери поняла: это не плата, не взятка, это — подарок.
Что бы ей такого подарить хозяевам? Подумав, она протянула старику свой нож. Не без тайного сожаления — он был не штатным армейским, хотя и тот считался неплохим. Свой она выбирала сама, и стоил он немало. Это был любимый военными культовый нож морпехов.
Все это Изгнанник принял высокомерно, словно с утра до ночи ему приносили подарки и получше. Чувство собственного достоинства у него переходило в надменность.
Кводон задержал взгляд на Альнери. Она оставалась спокойной и расслабленной, в нужные моменты вызывая на лице приветливую естественную улыбку. Он догадывался, что нож она отдала неохотно, хотя и не показала этого. В глазах ее притаилась тень того неуловимого выражения, которое рано или поздно приобретали все генмоды: осторожность, неспешность и то, что можно было выразить словами «надо — значит надо».
Во всей ее фигуре он чувствовал не знающую сомнений готовность идти за ним, куда бы он не позвал, горячую веру в справедливость его действий и решений. Так беззаветно доверять можно только в ее возрасте. Что-то внутри неприятно царапнуло при мысли об этом.
Юноши с закрытыми лицами принесли чай и фрукты. Альнери посматривала на них: только глаза выглядывают из ослепительно-белых одежд. И откуда у них такие безупречно чистые ткани цвета снега? Удивительно. На поясе у каждого — длинный меч с крестообразной рукоятью.
Альнери немного понимала их язык, но говорить ей было трудно. Она предупредила об этом, и о ней словно забыли. Чтобы невольно не нарушить какие-нибудь правила, она копировала действия Кводона.
— Вот, закрыл лицо, это правильно. Давно я говорил тебе — закрывай лицо, и будет удача. А то на каждом углу висишь, все знают, сказать стыдно.
— Обычаи у нас такие, — улыбнулся Кводон. — Народ должен знать, кто им правит.
— От своих беды не будет. Да от чужих как бы не было. Они-то может слабы экономикой, зато шаманы у них сильные.
— Против их колдовства у меня амулеты есть. И жрецы наши не спят, день и ночь ритуалы правят, защищают меня.
Кводон говорил на языке риотов без акцента. Его речь отличалась лишь более мягким звучанием.
Пока они вели беседу, присутствующие неспешно пили чай и угощались фруктами. Альнери с интересом ожидала, откроют ли мужчины лица для трапезы. Ничего подобного — и чашки, и фрукты исчезали под платками, повинуясь размеренным невозмутимым жестам.
— Амулеты — хорошо. Но надежнее ткани нет защиты. Платок и шатер — и ты как у богов за пазухой.
— Они не шутят, — пояснил Кводон Альнери. — Он ко мне с этим самым шатром ездил в гости в прошлом году. Прямо в форте развернули.