Лавранцы не тряслись и перед чиновниками. Они шли по жизни с развернутыми плечами и открытым взглядом, с полным сознанием своих прав и свобод.
Однажды Альнери наблюдала, как подданные шаха шли маршем по столице Лаврана, протестуя против жесткости иммиграционной политики. Они были довольно агрессивны, и потому владельцы магазинов выходили на улицы тоже. И стояли, готовые защищать свою собственность с оружием в руках. В их лицах не было страха. Только уверенность, сознание своей правоты и легкое любопытство.
Да и сама Альнери разве не бывала в подобных ситуациях? Как-то раз после очередного обследования у генмодских ученых охрана не хотела выпускать ее из медицинского центра. Видите ли, она не подписала какую-то важную бумажку. Один звонок — и группа быстрого реагирования положила эту охрану носом в пол через считанные минуты. Никто не имел права удерживать лавранца силой там, где он не хотел быть.
Это выделяло их, куда бы они не приехали. Они везде ощущали себя хозяевами мира, всюду везли с собой сознание своей силы.
Шелест маскировочных сетей. Яркий пятнистый свет. Пыльный доставучий ветер. Надо спать. Днем мы спим, не раздеваясь и не снимая снаряжения, а ночью крадемся.
Альнери приоткрыла глаза. Знакомый шум. Бомбардировщики возвращались на базу. Она уткнулась лицом в сгиб локтя и снова задремала.
Вой и треск, осколки, искры, рикошетящие пули. Зверь слепит меня своими вспышками.
«Отказ!!»
Это слово болью впивается в сознание, перекрывая шум смерти вокруг. Это затих пулемет через машину от меня. Кажется, в моем теле не осталось воды, потому что вся она превратилась в пот. Хвала небесам, надежный Зверь никогда не выкидывает подобных фокусов. Мне никогда не придется крикнуть «Отказ!»
Естественно, противник воспользовался этим. Они приближались. Да откуда они все? Разве не утверждала разведка, что их численность равнялась нашей?
От пуль, пролетающих мимо, исходит тепло. Ни в одном кинотеатре мира, каким бы современным он ни был, такого не увидишь, не почувствуешь. Это можно только испытать лично. Не ветер, но жар, как поток теплого воздуха от костра.
Как будто этого было мало, посыпались зенитные снаряды. Зенитные?? Они пролетают слева, оставляя яркий сияющий след. У меня перехватывает дыхание. Боги, да они же весят килограмма по три! Не хочу умирать таким образом.
А придется. Как в страшном сне я вижу следующий залп, неумолимое приближение трассеров, и не успеваю ничего сделать. Снаряды впиваются в машину, в турель Зверя, в нас. А останется ли что-то от меня вообще...
Как ни странно, все осталось, и в целости. Я лежу около машины. Совсем не больно, но вставать не хочется. Хочется вжаться в землю и стать крошечной. Или забраться под машину и лежать там, подвывая.
Поднимаюсь, прыгаю к Зверю и продолжаю вести огонь. К счастью, повреждения не мешают ему плеваться ракетами.
Альнери рывком проснулась и беззвучно заметалась по своему закутку. Часть ее была в ужасе от дурного сна, а другая азартно пыталась вспомнить детали.
«Ведь это лишь небольшой кусочек! О чем это было? Кажется, прикрывали кого-то... Почему я так не вовремя проснулась...»
Сон был слишком реальным. Запахи, звуки, тактильные ощущения. Альнери не сомневалась, что это сон о будущем. О таких учили с детства, и считалось, что увидеть их можно всего несколько раз за всю жизнь.
Но, с другой стороны, как же мог развернуться столь масштабный бой в пустыне? Кводон утверждал, что для них любой контакт с противником — уже проигрыш.
Дрожа и нервничая, Альнери оделась и пошла к дальней части ангара, отделенной тяжелой металлической дверью. Там располагалось логово тыловой нечисти — военных разведчиков, группы управления полетами, штабных связистов. Из генмодов сюда допускали только командиров экипажей.
Альнери командиром экипажа не была, но сейчас ее это не волновало. Любопытная, как тысяча лис, она не раз издалека наблюдала, как офицеры набирают код доступа на электронном замке. Коды менялись раз в несколько дней, но Альнери не ленилась запоминать новые. Только радовалась возможности лишний раз потренировать память.
Она набрала актуальный код, и дверь пискнула коротким сигналом, пропуская. Послевкусие страшного сна гнало Альнери вперед. Она знала, что где-то здесь, в самой изолированной и секретной части лагеря, спит Кводон.