***
Он проснулся от того, что на него смотрели любопытные глаза Альнери. Снаружи было тихо. Судя по всему, остальные спали.
И как только нашла его? Впрочем, новички — народ беспокойный и изобретательный.
Кводон сел, потирая глаза основанием ладони.
— Что случилось?
— Мне приснился стремный сон, — доверительно сообщила Альнери.
— Это, конечно, событие...
Альнери, не смущаясь, присела на краешек его походной кровати. Ночь и собственное беспокойство придали ей раскованности.
— Тебе снится война? — спросила она, внимательно наблюдая за выражением его лица.
— Нет, никогда.
— Почему?
— Откуда я знаю.
Это было странно. Как может не видеть во сне войну тот, кто хоть раз взглянул в ее огненные глаза? А ведь Кводон навидался ее на несколько жизней вперед.
— Ты что же, сразу забываешь про все, что там было?
— Если бы я мог. Некоторые вещи... особенно запахи... невозможно забыть.
— Запахи? — не поняла Альнери.
— Не спрашивай, — отмахнулся Кводон.
Но Альнери продолжала настойчиво и испытующе смотреть на него. В глазах ее метались тысячи маленьких новобранцев, которым срочно нужно было узнать, чем пахнет война.
— Бензин с горелым мясом. Термобарические заряды по зданию. Зачем я только это тебе рассказываю...
— И после таких впечатлений тебе ничего не снится? Хм, странно...
— Еще бы оно лезло в мои сны! Жизнь и без того штука невеселая.
Кводон улегся обратно и поправил подушку.
— Все, женщина, не испытывай мое терпение. Что бы там за кошмар ты не увидела, к нам это отношения не имеет. Местные духи посылают видения, пытаясь напугать, вот и все. Иди и как настоящий солдат заставь себя заснуть обратно.
— Не хочу, — прошептала она одними губами.
В полутьме было не очень видно, но он все равно понял — и слова, и скрытый в них смысл. В общем-то, к этому все и шло. Балансируя между здравым смыслом и влечением, он слишком забрал в сторону второго, и вот результат. Теперь поздновато рассказывать девушке о неконструктивности романов на работе. Если не сегодня, то завтра, или послезавтра, или через неделю это все равно случится.
Альнери наклонилась совсем близко к нему. Приятно было наблюдать, как с ее лица исчезают следы страха и напряжения, вызванные кошмаром. Как их сменяет заговорщицкая улыбка. В глазах и движениях ее появилось нечто магнетическое, соблазнительное, от чего кровь вскипала жидким огнем. Отвечая на этот молчаливый призыв, он притянул ее к себе с ласковой властностью.
Ему чудилось, что она принесла с собой темноту — изнанку дневной цивилизованности, от которой люди убегают всю свою историю и никак не могут убежать. Альнери шептала ему что-то нежное, а он одновременно и слушал, и не слушал, и все плотнее погружался словно в черную воду, в непроглядный, пылающий желанием мрак, куда она его уводила.
***
Альнери проснулась и, моргая, недоверчиво оглядела кводонову берлогу. Его самого не было. Снаружи стояла тишина, только порой звучали неторопливые шаги. Значит, еще достаточно рано.
Рядом с кроватью, прямо на полу, стоял старомодный коротковолновый приемник. «Почему бы и нет?» — подумала Альнери и настроилась на новости. Без новостей теперь не начинался ни один день.
С другой стороны, тоже на полу, обнаружился открытый ноутбук. Вполуха прислушиваясь к новостям, Альнери осторожно свесилась с кровати и развернула его к себе.
Карты местности, ну конечно. Ого, ничего себе разрешение! Высоты, маршруты, командные пункты — наземные и подземные, — аэродромы, электростанции, топливные магистрали. Альнери немного попутешествовала по региону, приближая и отдаляя наиболее интересные участки. Память ее перешла на максимально интенсивный режим. Такой детализации она не встречала на картах, доступных рядовым генмодам.
Закончив исследование, она не спеша оделась и побрела в душ. Военные Лаврана пользовались альтернативной сеткой координат, и ей пришлось пришлось немного повоевать с привычной географической в своей голове, прежде чем удалось все упорядочить в воспоминаниях.
Первым, кого она увидела в душевой, был все тот же Кводон. Он стоял у зеркала и с ювелирной ловкостью брился опасной бритвой. Поймав ее взгляд в отражении, он улыбнулся ей глазами.
— Доброе утро.
— Доброе.
— А правду говорят, что ты в форте всегда спишь на полу? Или это для сурового образа?
— Нет, это правда.
— А почему?
— Такие у меня странные вкусы.
Мимо, завернувшись в одно полотенце и ероша волосы другим, прошел Длинный.
— Длинный, у тебя сестра есть? — послышалось из кабинки неподалеку.