Глаза у нее были какие-то мерцающие, словно в них мягко переливалось полярное сияние ее родины. Взгляд ночной птицы или сумеречного хищника, но не дикого, а прирученного, облагороженного цивилизацией. Умеющего играть по правилам.
А еще — вид человека, нашедшего себя в этом мире. Завоевавшего свое место и занимающего его по праву.
Не в его правилах было спать с подчиненными. Не надо быть мудрецом, чтобы понять, что это никогда не заканчивается хорошо.
Все знали, что в вооруженных силах Лаврана самый большой процент разводов по сравнению с другими профессиями. Доходило до того, что инструкторам приходилось отдельно предупреждать: встречайтесь сколько хотите, но не надо торопиться вступать в брак.
А они все равно вступали. И чем моложе, тем быстрее. Причина была проста: совместно разделенные испытания создавали иллюзию сплоченности и единства.
Только это не работало в мирной жизни. Поэтому все, что касалось полка, было в этом смысле для него запретной территорией. Во всяком случае, большую часть времени.
Может, напряжение последних недель заставило его ослабить контроль и увлечься, а может, тут что-то другое... Как бы то ни было, винить в этом некого, кроме себя. И назад не отыграешь.
Значит, остается принять последствия.
***
Когда наконец наступление вечера подарило ей кусочек свободного времени, Альнери снова проскользнула за тяжелую металлическую дверь.
Его комната пустовала. Ощущая приятное нетерпение, Альнери двинулась дальше.
Ну и где он может быть? За плотно закрытыми дверями слышался треск радиопереговоров и негромкие голоса. Стоит ошибиться кабинетом, и эти тыловые охламоны немедленно вышвырнут ее отсюда.
Но так было даже интереснее. Весьма довольная собой, Альнери кралась по лабиринту коридоров мимо дверей, пока не увидела одну приоткрытую.
Там не было ничего, кроме двух приставленных друг к другу столов. За одним из них сидел Кводон и смотрел в ноутбук перед собой.
«Влюбленным везет», — подумала Альнери.
Но тут же забеспокоилась, ибо выражение лица у него было самое мрачное. Переведя взгляд на нее, он изобразил улыбку.
— Что-то случилось?
— Ничего особенного. Не волнуйся, маленькая. Иди сюда. Хочешь чего-нибудь бодрящего?
Альнери присела к нему на колени, обняла за плечи и заглянула в его кружку. И зачем только пить «что-то бодрящее», когда ты вечно бодрый генмод? Привычка, наверное.
— Нет, спасибо. Но все-таки, что не так?
Еще пару дней назад он отшутился бы. Но сегодня что-то уже было иначе. Что-то неуловимое. Почему бы не объяснить?
— Растерзают они меня, — уныло вздохнул он, указывая на ноутбук. — В смысле, медиа.
Альнери обернулась к ноутбуку и увидела фотографии разбомбленного моста, снятые журналистом с близкого ракурса.
Ага, и это в то время как они все тут торчат без всемирной сети!
— Почему? До сих пор молчали.
— Ты зарубежную прессу читаешь? С ними-то все понятно. Нет, я про своих. Это наши сняли. Теперь начнется.
— Не читаю — слушаю. Да что начнется? Никто же не погиб.
Именно так. Никто не погиб, и шах лишился наземных линий связи, по которым общался со своей армией в захваченной Ахаре. Все остальные способы были ненадежны — прослушивались и взламывались, и шаху это было прекрасно известно.
— У них там в столице все развалилось. Десять мостов, можешь себе представить. В мирное время. Зачем только боги создали журналистов... Вот не сиделось им дома, а?
Альнери не ощущала в себе особого сочувствия.
— По-моему, твоя репутация это выдержит. Я только вчера из народа, можно сказать, так что можешь мне поверить.
— Репутация? Несомненно. Но с этого момента нужно согласовывать все действия с тем, как это будет выглядеть... Выглядеть через эту гребаную призму СМИ.
Этого он терпеть не мог. Да и вся военная коллегия тоже.
Вот поэтому он всегда был, мягко говоря, не в восторге от идеи открытого конфликта. Вечно отчитываешься гражданским насчет каждого шага. Другое дело тайные войны.
Нельзя позволять им диктовать свои условия. Но и заставить замолчать тоже нельзя — они от этого только начинают громче орать.
— Кстати, лучше не ходи тут без меня, хорошо?
— Боишься, что я узнаю что-нибудь секретное?
— Сама-то не боишься узнать что-нибудь секретное? — небрежно ответил Кводон и, перевернув ее ладонь, поцеловал запястье. — Это не всегда полезно.
Этот намек отчетливо напомнил Альнери о близости границы. Каждый должен знать только то, что относится к его задаче. Скажем, пилоты, которые должны доставлять конвоям боеприпасы и воду, не будут в курсе о целях их пребывания в тылу. Так же и те, кто забросит в тыл пешие патрули.