Мало быть сильным и выносливым. Для спецподразделений нужны еще морально-волевые качества, смелость и сообразительность.
Альнери решила, что можно начинать извлекать практическую пользу из встречи с более опытным бойцом.
— Что нам понадобится такого, что новички обычно забывают? — спросила она, снова припоминая уложенное в рюкзак.
— А какая разница? Если что-то забыла, теперь уже не достанешь.
— Ну так, на будущее.
— Презервативы.
Альнери уже готова была нецензурно послать собеседника, но он добавил:
— Нет, для оружия, для защиты от песка.
Альнери рассмеялась, а затем загрустила. Да, о песке она как-то не подумала. Окружающая их пустыня была скорее каменистой, и слой мелкозернистого песка и пыли не бросался в глаза. Особенно когда не было ветра. О подобных вещах не задумываешься, пока не столкнешься. Этим и ценен чужой опыт.
— Что еще? — жадно спросила она.
— Какая любопытная молодежь пошла, аж сердце радуется, — саркастично усмехнулся собеседник. — Ну, не знаю, много всего. Это со временем приходит. Наблюдай больше. Спеши меньше. Дополнительная ткань на локти и колени. Магазин с большей емкостью для пистолета.
— А винтовка?
— Такая, как у вас сейчас, почти идеальна.
— Получается, я прохлопала ушами во время сборов, — сказала она с досадой. — Надо было спросить у старших, но все были такие занятые, суетились...
— На развилке налево. Ну а как ты хотела, первый раз всегда так.
— Мне казалось, то снаряжение, которое нам выдали, продуманное.
— Всегда можно сделать лучше. И стоит делать лучше, когда от этого зависит твоя жизнь.
То, как он произнес эти слова, напомнило ей кого-то — не ясно, а слегка, словно отдаленное эхо. Кто еще говорил так? Ощущение было мучительным, похожим на состояние, когда, забыв некое слово, тем не менее четко осознаешь, сколько в нем слогов и на какую букву оно начинается. Только само слово не дается, вертится на языке, ускользая.
Она посмотрела на него внимательнее, но видела только смертельно усталого человека, много повидавшего в жизни.
— Что? — кисло бросил он ей в ответ на ее взгляд.
— Ничего. Слушай, а почта сюда быстро приходит, не знаешь?
— Может и быстро, но она же вся через цензуру. Какой в ней смысл?
Альнери покосилась на него. Ну да, может, когда тебе столько лет, то смысла и нет. А вот ей хотелось бы на краю света почитать письма от родственников и друзей.
— Кстати, еще к советам — старайся не злоупотреблять своими способностями. Поначалу это все окрыляет, и вы начинаете бодрствовать сутками без надобности, забывать о еде. Этакий супермиозиновый кайф.
— Какой? — не поняла Альнери.
В ответ она получила укоряющий взгляд.
— Школу прогуливала?
Альнери не ответила. Ей не понравился его тон.
Да, прогуливала! Но только иногда и только ради того, чтобы подготовиться к отбору. И оказалась права, разве нет? Теперь она служит в элитном отряде, возможно, уже скоро увидит правителя, кумира молодежи и военных, пожмет ему руку... А дома даже прохожие благодарят ее, едва завидев ее форму (хотя пока еще, честно говоря, благодарить не за что).
Школа какая-то. Нашел чем упрекнуть.
— Миозин — мышечный белок. Медленные и быстрые волокна, для выносливости и силы соответственно. После процедуры в твоих мышцах величайшее изобретение: супермиозин. Сверхсила, сверхвыносливость. Я убежден, что именно он делает нас безбашенными поначалу. Создает впечатление, что ресурсы тела бесконечны. Словно это все дается просто так. Я ведь тоже через это прошел. Но платить, увы, придется. Старайся помнить, что еда и сон обязательны, как и раньше. Пренебрегать ими — только в критичных ситуациях.
Альнери кивнула. Она знала об этом. Платой, которую он имел в виду, было здоровье. Три недели не поешь и не поспишь, ощущая себя совершенно прекрасно и бодро — считай, отнял у себя несколько лет жизни.
— А почему нельзя было сделать, чтобы без последствий? — с досадой спросила она.
— Каким образом? Ничего не берется из ниоткуда. Мы научились задействовать скрытые резервы организма — уже огромное достижение, между прочим.
Логично. И вправду не на что жаловаться: сверхчеловеческая сила, ловкость, ускоренная регенерация, возможность не дышать больше часа, сохраняя работоспособность... На всю жизнь и за государственный счет. Жаль только, что быстро привыкаешь — Альнери порой казалось, что она всегда была такой.
Мимо, обгоняя их, промчались несколько автобусов военной расцветки. В них, несомненно, находились сослуживцы Альнери. И куда так торопиться? Автобусы быстро удалялись, поднимая желтую пыль.