В храмах она всегда испытывала ощущение защищенности и тепла, словно кто-то заворачивал душу в мягкое одеялко. Этот же вдобавок был древним, огромным, отделанным белым с голубыми прожилками мрамором.
Здесь были каменные львы и быки с человеческими головами — могучие хранители, прогоняющие злых духов. С противоположной стороны от главного входа располагались Морские ворота — массивные двери, за которыми широкая лестница спускалась прямо в море. С той стороны приходили боги, появлялись знамения и прибывали вести на крыльях ветров. Правда, соленый воздух портил фрески, и регулярно приходилось рисовать новые.
Сейчас Морские ворота были затворены.
Мимо прошли храмовые певцы, смешались с группой жрецов и принялись оживленно обсуждать предстоящий обряд. Альнери не вслушивалась. «Что-то на жреческом», как насмешливо сказали бы генмоды.
Она встретилась взглядом с главным жрецом, который, как она уже знала, должен был проводить ритуал. Он был пожилым, еще не старым человеком, крепким и высоким. Длинные волосы заплетены в сотни мелких косичек, предплечья и шея покрыты буквами — строчки священных текстов и первые буквы слов известных молитв. Жрец подмигнул Альнери и поманил ее, подзывая к себе.
— Венария хочет тебя видеть.
***
Сестра Квинтора еще до рождения была посвящена богине войны. В тот год было много страшных предзнаменований, и мать отдала ее жрицам в надежде на покровительство и милость богини. По иронии та стала одной из тех редких в Лавране людей, кто не разделял воинственных настроений сограждан.
Чем дольше она служила Артеоне, тем большим отвращением к войне проникалась. Она не любила пролитой крови, страданий, насилия — всего, что составляло ритуалы в честь богини. В них она могла участвовать только благодаря священным растениям, погружавшим ее в состояние транса и безумия. Но и оставлять свою должность не желала — считала, что благодаря такому статусу ее призывы к миру будут выглядеть более эффектно и скорее достигнут цели.
Однако пока что, насколько знала Альнери, ее просто считали чудачкой. Она не вписывалась в милитаризированный Лавран, как балерина не вписалась бы в львиный прайд. Тем не менее, она стала любимой жрицей Артеоны, о чем было немало знаков. Она делала самые точные предсказания, а жертвы, принесенные ее рукой, были более угодны богине, чем жертвы других жрецов.
Альнери невольно разглядывала ее внимательнее, чем остальных. Все-таки это была сестра Квинтора. Как и все жрицы богини войны, она носила черную рясу — просторную, перехваченную у пояса крепким ремнем, на котором висел топор в кожаном чехле. Обязательный атрибут верховных жриц богини, этот топор носился зачехленным в дни мира и открытым в войну.
По обычаю жриц Венария никогда не заплетала волосы и везде ходила босиком. Она всегда щепетильно относилась к правилам и запретам — что можно или нельзя есть, что носить, когда и как молиться. Хотя Кводон не раз утверждал, что такой могущественной жрице, как Венария, он бы позволил одеваться как угодно и даже выбросить свой топор, лишь бы она продолжала служить.
Внутренние комнаты храма были отделаны золотом и слоновой костью. Венария казалась совсем маленькой на фоне огромной фрески, изображающей Артеону. Одетая в цвета флага Лаврана, богиня держала в одной руке копье, другой опираясь на щит. За ее спиной рядами тянулись мушкеты и пушки, ибо фреска была из мушкетно-пороховых времен.
Сбоку от жрицы стоял мраморный жертвенный стол на причудливых массивных ножках в виде диковинных зверей. Вблизи Альнери заметила на ее руках шрамы — следы ранений, нанесенных самой себе во время экстатических ритуалов. Небольшой шрам пересекал также щеку, но пролегал так удачно, что не портил ее лица, а скорее подчеркивал высокие скулы.
Поздоровавшись, Венария начала размеренно и бесстрастно повествовать об обряде, его исторических корнях и прочем занудстве.
«Почему мне об этом рассказывает жрица войны?» — думала тем временем Альнери. — «Просто хотела на меня посмотреть? Ну, вот она я, смотри.»
— Вот, собственно, и все. У тебя есть вопросы?
— Есть, хотя и не совсем по теме. Почему боги не предотвращают ужасные вещи?
— Какие ужасные вещи?
— Всякие... Ну, например, стихийные бедствия.
— А как ты поймешь, что они предотвратили? Тогда ведь просто ничего не случается, ты и не заметишь этого.
— Но когда все-таки случается?
— Боги не всегда присутствуют в этом мире, — улыбнулась Венария. — Они чаще в своих чертогах, о которых ты, наверное, читала в легендах. А когда присутствуют, то заняты больше своими делами. Не надо считать, что все крутится вокруг людей. Разве ты не помнишь сюжеты о том, как боги пропускали даже смерть своих любимцев, и им оставалось только мстить?