Кводон едва взглянул на красавицу, продолжая дискуссию, словно ничего важнее в мире не было. Теперь они с Венарией уже почти орали друг на друга. Альнери и юная жрица стояли рядом, не зная, куда себя деть. Точнее неловко было скорее Альнери, Саландея же наблюдала спор с таким видом, словно была выше всей этой мирской суеты.
Проходящие мимо ахарцы спросили ее о достопримечательностях города, и Альнери, желая угодить им, ответила на их языке.
— Это так сексуально, когда ты говоришь на ахарском, — моментально отвлекся Кводон. — Ты не могла бы всегда так разговаривать?
Венария с раздражением махнула рукой и ушла. Люди расступались, спеша пропустить главную жрицу. Саландея последовала за ней.
Альнери не могла перестать смотреть ей вслед.
— Интересная девушка, — задумчиво сказала она Кводону. — Красивая такая.
— М-да, наверное, — ответил он тоном человека, у которого от постоянного созерцания красивых женщин выработался иммунитет. — Прости, я позволил себе увлечься разговором. Мы с Венарией порой доводим друг друга.
Окончание вечера для Альнери потонуло в усталости и желании уединиться с Кводоном. Она так и не ощутила, что стала правительницей или женой. Только мешался неудобный браслет на руке — знак их союза.
Следующие три дня жрецы ждали и выискивали какие-то приметы, приносили жертвы, жгли огромные костры на священном поле в пригороде. В форте не прекращался поток иностранных гостей. Ящер под шумок неформально договаривался то таможенных льготах, то об увеличении количества лавранских военных баз на чужой территории. Альнери подозревала, что это была верхушка айсберга ящеровых махинаций.
Все эти три дня Квинтор, решив, что ему, в общем-то, достаточно плохо и по всем общественным стандартам как раз пора, пил, не приходя в сознание. На четвертый ему позвонил его друг и пригласил прогуляться.
***
Квинтор никогда не читал легенд, но всю жизнь мечтал попасть в одну из них. Массовая культура, бесконечно пережевывая темы старинных преданий, доносила до него обрывки сюжетов, и ему нравились не столько они сами, сколько благоговейное отношение к ним соотечественников. Хотелось совершить нечто такое, чтобы сотни поколений после его смерти читали о его жизни, восторгались, преувеличивали его достижения и ставили всем в пример.
В тот день эти мечты казались ему наивными и несбыточными. Конечно, разбежался. Кому сейчас нужны герои? Живи свою безликую судьбу очередной боевой единицы, неотличимой от других. Будь послушным маленьким винтиком свирепой военной машины.
Вечер был зябкий, и люди прятались в стеклянных отапливаемых остановках. Тянули шеи, высматривая свой транспорт. Квинтор наслаждался холодом и ветром.
Навстречу ему шли девушки, поодиночке и стайками, и все смотрели на него как-то многозначительно, а стайные хихикали. Обычно ему нравились эти взгляды, но сейчас он чувствовал только ожесточение.
Конечно, все твои — выбирай любую, только помани пальцем. А потом ее заберет себе правитель, или кто другой, более статусный и успешный, чем ты. Вот и все, что им нужно, поэтому они такие улыбчивые и на все готовые. А если бы на мне не было этой формы?
Круговорот людей вдруг показался ему страшно глупым. Что они все забыли в столице? Кто-то надеялся поменять деньги на мечты. А иные, наоборот, меняли свои мечты на деньги. Все зависело от стартовых условий.
Да еще все подряд напоминало о ней. Сложно было найти в городе место, где бы он не побывал с Альнери.
Как и полагается дорвавшимся до столицы провинциалам, они быстро узнали ее лучше коренных жителей. Пренебрегая сном, гуляли по ночам. Танцевали внутри старинных триумфальных арок, таких древних, что они даже не могли прочесть памятные надписи — слишком изменился язык за столетия. Катались на лодке по каналам, проплывая под каменными мостами, выраставшими из зеленоватых вод.
Днем раздражали окружающих поцелуями на эскалаторах и умиляли бабушек тем, что всегда трогательно держались за руки. А когда им надоедала столица, они брали машину напрокат и уезжали за город, к озерам. В солнечном свете ее волосы казались сияюще-золотистыми, а жизнь — бесконечной, состоящей из побед и приключений.
Гоняли на мотоциклах... Альнери всегда останавливалась пропускать поздних ночных пешеходов, и Квинтор останавливался вместе с ней. А на кольцевой, где наконец-то не приходилось никого пропускать и осторожничать, можно было выжать двести.
На заправках он ловил завистливые взгляды «безлошадных» — они смотрели пылающими глазами на его байк и его девушку. Да, на нее стоило посмотреть: нереально соблазнительная в коже и байкерских перчатках, она на скорости поднимала мотоцикл на одно колесо практически вертикально. И, изогнувшись назад, касалась рукой земли...