Быстро расправившись со своей порцией, Альнери утащила кусок морского гада у Ларка, пока тот нудновато разглагольствовал о том, как он никогда не обгорает, несмотря на свою белокожесть. Альнери готова была поспорить, что завтра он будет краснее рака.
После еды они еще пару часов зависали, веселясь и рассказывая истории. Наконец веселье начало приобретать несколько придурочный характер. Когда Длинный принялся демонстрировать морские узлы на детонационном шнуре, Альнери решила, что пора возвращаться к себе.
По дороге она заметила Квинтора в его захламленном логове и осознала, что весь вечер его было не видно и не слышно.
Вид у Квинтора был оглушенный и потерянный. И хотя они были в ссоре, Альнери не смогла пройти мимо.
— Что случилось?
Квинтор хмуро посмотрел на нее.
— Лесник тут сказал мне... Помнишь операцию «Возмездие»?
Альнери не ответила. И так было понятно, что она помнит. Операция не самая важная, но очень распиаренная в медиа. Конечно же, ее героем был Кводон — правитель, надежда нации, любимец богов и людей.
— Хочешь прикол? Его там не было. Кводона. Все, что он делал по легенде... Это на самом деле был Лесник.
— Какая дичь. Я смотрю, Лесник дохуя воображает о себе.
Они разговаривали, не понижая голоса. Все вокруг заглушалось шумом музыки вперемешку с новостями и галдежом «гостей» Длинного.
— Да если бы. По ходу, это все старшие знают. Это, по их мнению, в порядке вещей.
— Но зачем? — спросила Альнери. Даже отсылка к старшим не особо поколебала ее сомнения.
— Как я понял, в тот год было мало военных событий, а нужно было что-то преподнести. Ну такое, громкое, победоносное. Кводон на самом деле был на каких-то других заданиях, но они то ли несущественны, то ли слишком секретны, хрен поймешь. Поэтому сделали так.
— А остальные? Красавчик, Волх?
— Не знаю.
Квинтор запрокинул голову, словно хотел посмотреть в небо и искать там справедливости. Но над его головой был только потолок ангара с невозможно яркими лампами.
— Я думал, пункт в контракте о неразглашении помешает мне только настрочить гребаные мемуары, когда я стану старым и знаменитым... А, похуй, я все равно расскажу, а потом могут хоть застрелить меня.
— Квинтор! — Альнери подалась вперед и взяла его ладони в свои. Лицо у него было серое и злое. — Хорош бредить! Не ломай свою жизнь из-за ерунды. Оно того не стоит. Даже если завтра выяснится, что он вообще нихрена не умеет, а управляют нами инопланетяне из другой галактики, мы останемся здесь, и пройдем все до конца. А биографии наши пусть напишут журналисты.
Квинтор молчал. Снаружи перекрикивались, слышался шум моторов. Альнери захотелось на свежий воздух: в ангаре постоянно витал неотвязный запах топлива.
Но Квинтора оставлять в таком состоянии ей было стремно.
— Я ведь только из-за него стал генмодом. Тренировался как одержимый, мечтал стать круче остальных, чтобы он выделил меня, заметил. А потом узнать все, что знает он, стать хотя бы немного похожим...
А кто, в общем-то, не хотел. Альнери могла бы сказать о себе ровно то же самое.
— Как можно украсть чужую победу? — Квинтора передернуло.
— Крадут же они чужие мысли.
Квинтор приподнял брови.
— Правителям ведь пишут речи, — пояснила она. — Разница в масштабе.
— Я не знаю. Политика, война, это конечно все мерзотно, но не до такой же степени. Это уже какой-то запредел.
— Ну ты заплачь еще, — фыркнула Альнери.
Она хорошо знала Квинтора и чувствовала, что пора переходить к насмешкам для нужного терапевтического эффекта. Он в ответ слегка ткнул ее кулаком в плечо, усмехаясь, но глаза все равно оставались мрачными.
А с другой стороны, подумалось Альнери, кто вообще знал о подвигах конкретных генмодов? Пока они были живы — никто. Исключением были правитель и его братья, и то это считалось вопиюще диким. Правило было таким: никаких подробностей, ни о чем, никому, даже семье.
Так ли уж обидно Леснику в этом случае? Его все равно наградили и выделили. Почет и деньги у него будут в любом случае.
— Если бы не он... — тоскливо повторил Квинтор.
— То что? Ты так и сидел бы в своем захолустье? Не верю.
— А ты, типа, не из захолустья, да?
— Я хотя бы из известного.
Мериться отдаленностью родных мест было их привычным ритуалом. В этом у Альнери было некоторое преимущество. Хоть ее родной город был далеким, холодным и малолюдным, но имел и некоторую славу. В нем находились предприятия по производству компонентов ядерного оружия (против которого, в отличие от химического, жрецы не возражали), а также знаменитая ледяная крепость, куда могли попасть только генмоды. Кроме того, в нем находилась усыпальница правителей — не всех, правда, но все же, разве не круто?