— Извините, опоздали. — Он нарочито любезно расшаркался.
Затем его взгляд встретился со взглядом Семирядина, и Лавриков все с той же холодной улыбкой недовольно покачал головой. В кабинете повисла гнетущая тишина. Санчо, Иван и Федечка смело выступили из-за спины депутата и выстроились в линию. Никто из них также не произносил ни слова, отчего пауза откровенно затягивалась. Андрей Матвеевич, поначалу испугавшийся этой улыбки Лавра, как ни удивительно, первым взял себя в руки. Он пружинисто поднялся с «командирского» кресла и засеменил навстречу гостям, нелепо переваливаясь. Широко раскинул руки.
— Как хорошо, что вы привели мальчика, Федор Павлович… — буквально возликовал Семирядин. — Ванюша, подойди сюда, — но он уже сам к этому моменту оказался рядом с мальчиком и присел перед ним на корточки. Дружески заглянул в лицо. — Хочешь сесть на место своего папы?
Иван вопросительно посмотрел на своих друзей и в первую очередь, естественно, на Лавра, лидерство которого в этой компании никто оспаривать не собирался. Федор Павлович одобрительно кивнул.
— Иди, не бойся, — сказал он Кирсанову. — Займи свое место.
Переборов свое детское смущение, Иван пошел вдоль длинного офисного стола, дробно постукивая по паркету подошвами. Семирядин сопровождал его. Директора филиалов, сидящие на стульях, поворачивали голову, а иные даже вставали и провожали мальчика взглядом. Достигнув «главного» кресла, Иван снова в нерешительности остановился. Что-то смутило его, и он растерянно оглянулся.
— Тебе помочь? — Андрей подхватил Кирсанова под локоть.
— Спасибо. Я сам.
Иван грубо выдернул руку и, стараясь не быть смешным, забрался в кресло, совсем недавно принадлежавшее его отцу. Над высоким столом виднелись только его голова и плечи. Но мальчик, максимально выпрямившись, выложил на столешницу еще и руки. Он чувствовал себя крайне неуютно, но виду не подавал. Держался с достоинством.
— Удобно? — осведомился Семирядин.
— Это не мой размер… — ответил Иван и тут же добавил неожиданно жестким тоном: — Пока не мой.
Семирядин почувствовал в его последней поправке скрытый вызов и поспешил изобразить на своем лице безраздельное радушие и предупредительность.
— А мы как раз обсуждали, как сделать так, чтобы ты и твоя мама ни в чем не нуждались, — известил он Кирсанова.
— И как это сделать? — На первый взгляд вопрос был вполне простодушным и наивным.
Семирядин прочистил горло и коротко переглянулся с Ангелиной Виннер.
— Пока мама не может ответить, решай сам, — улыбнулся Андрей Матвеевич. — Как мужчина. Или сразу получить много-много денег, или получать поменьше, но каждый месяц. Ну, нечто вроде пенсии.
В офисе снова повисла пауза. Кирсанов размышлял о чем-то, и никто не торопил его в этом процессе. Наконец мальчик откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы в замок. Теперь он не чувствовал себя скованно. Скорее наоборот. Привыкал к положению человека, голос которого является решающим.
— Дядя Андрей, — неспешно произнес Иван. — Я знаю, пенсию получают старые люди. Лиза, например. Она называет ее «смешной».
Семирядин снова откашлялся и, подхватив один из пустующих стульев, придвинул его поближе к креслу Ивана. Сел.
— Ваша пенсия будет совсем не смешной, а серьезной. — Андрей многозначительно покачал головой. — Весьма.
— Но я же не старый, — упорствовал Кирсанов. — И мама не старая.
— Да, ты молод, — согласился Андрей Матвеевич и грустно добавил к уже сказанному: — К сожалению, слишком молод.
Иван развел руками.
— Поэтому никакой пенсии и не надо, — гордо и величественно отказался он с таким видом, будто только сейчас принял это окончательное и бесповоротное решение. — Мне сейчас объяснили. Да я и сам знаю… Нашей семье принадлежит больше третьей части всего, что есть в «Империи». И я — наследник.
— Кто тебе это сказал? — Семирядин занервничал. Даже его правое веко едва заметно задергалось.
— Вон, Федечка стоит… — Кирсанов указал на своего друга, все еще скромно отиравшегося в тени своего отца, и Андрей Матвеевич машинально обернулся. — Сегодня есть я и мама. А потом у меня родятся дети, потом внуки. Вы им тоже будете давать пенсию? Но вдруг вы умрете к тому времени… — Иван пожал плечами. — Все ведь умирают. Что тогда?
Андрей Матвеевич уже начинал покусывать нижнюю губу. Сейчас ему больше всего хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда и выпить. Но внимание всех присутствующих сконцентрировалось именно на нем. Даже улизнуть незаметно не получится.