Лавр помотал головой. Ему были вполне понятны опасения Игоря Карповича, но и сам визитер был подкован. Федор Павлович предвидел подобную постановку вопроса и в связи с этим провел половину бессонной ночи в рассмотрении всевозможных вариантов.
— Именно страховая компания в случае необходимости и даст санкцию на перевод, — успокоил он заведующего отделением.
Лавриков последовал дурному примеру собеседника, и теперь они уже курили вдвоем, попеременно пользуясь стоящей на краешке стола пепельницей.
— Перевод при такой тяжелой картине? — изумился Игорь Карпович.
— Будут предприняты все надлежащие меры.
— Но куда?
Лавр обнажил зубы в чарующей улыбке. В такой ситуации он не собирался доверять никому. Даже незаинтересованному на первый взгляд человеку. Но Федор Павлович отдавал себе отчет в том, что на любого доктора, и даже на этого, сидящего перед ним за рабочим столом, можно отыскать разные способы воздействия. Подкупить, запугать. Да мало ли что еще. Так к чему же неоправданный риск? Чем меньше народу будет знать о местонахождении Ольги Кирсановой, тем лучше.
— Это пока не обсуждается, — лаконично ответил он на прямо поставленный вопрос.
— Нет, это необходимо обсуждать! — не согласился с ним собеседник. — Ольга Сергеевна — не кукла, которую можно перебрасывать с места на место, из рук в руки. Я веду ее с самого начала, и никто другой…
Федор Павлович прервал эту тираду, выставив вперед растопыренную ладонь.
— Погодите, доктор, — мягко произнес он без малейшего давления на оппонента. — С руками — это тоже вопрос для обсуждения. А пока вы можете просто поверить мне, отбросив всякие телефонные указания? Просто поверьте. — Голос недавнего криминального авторитета звучал очень убедительно. — Это будет исключительно во благо этой несчастной женщине.
— Неспециалист не всегда в состоянии отличить благо от вреда, — парировал заведующий после непродолжительной паузы, но на этот раз его тон был более миролюбивым. Он уже не высказывался так категорично, как несколько минут назад.
— Рассчитываю на ваши подсказки, — решил дожать его Лавриков. — И еще. Простите, Семирядин платит вам напрямую?
Ответа на вопрос не последовало. Игорь Карпович счел за благо промолчать. С какой стати он должен обсуждать подобные нюансы с малознакомым ему человеком? К тому же облеченным государственной властью. Но его скрытность не смутила Лавра. Федор Павлович был и к этому готов заранее. Душа человека — не такие уж потемки, как он сам об этом думает.
— Здесь нет ничего зазорного. — Лавр пожал плечами и загасил в пепельнице лишь наполовину искуренную сигарету. — При таком жалованье… Прошу вас, Игорь Карпович, не будьте излишне щепетильным. Я заплачу гораздо больше. — Слова подтвердились незамедлительным действием. Лавриков выудил из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт и осторожно опустил его рядом с пепельницей, на все тот же краешек стола. — Пока всего лишь — гонорар за молчание. Этого разговора не было. Разговор умер между нами. Уверен, на вас можно положиться. А появление охраны у палаты я предварю звонком и заручусь вашим согласием.
— Какая еще охрана? — опешил Игорь Карпович.
К предложенному конверту он все еще не прикоснулся, но Федор Павлович заметил, как блеснули глаза эскулапа.
— Вооруженная, — невозмутимо пояснил Лавриков как о чем-то само собой разумеющемся. — Всего доброго. Приятно было пообщаться. — Он поднялся на ноги с извиняющейся улыбкой на устах. — Катастрофически опаздываю туда, куда опаздывать ну никак нельзя…
Игорь Карпович не стал его задерживать. Пухлые конверты с недвусмысленным содержимым на дороге не валялись.
— Эй! Федечка! — окликнула юношу худосочная очкастая девица с пляжной панамой на голове. — Ты зачем здесь?
Розгин прервал свое вдумчивое шествие между двумя стеллажами с книгами к дальнему просвету окна и обернулся. Назвать девушку симпатичной, не говоря уже о чем-то большем, было никак нельзя. Прилежная ученица из разряда тех, что до старости мечтают о встрече с прекрасным принцем на белом коне, но в итоге так и остаются старыми девами. Однако, будучи человеком в высшей степени интеллигентным и благородным, Федечка никогда бы не стал говорить таких вещей в лицо, пусть даже и таким представительницам слабого пола.
— По тебе, Танюша, соскучился, — весело откликнулся он.
— Наглая ложь, — фыркнула девица. — Библиотека закрыта.
— А панамка тогда зачем?