— Нет, Светочка, все хорошо, тебе сейчас нельзя волноваться. Скажи, а ты не знаешь, где твой отец вчера ночью был?
Света с удивлением посмотрела на Максима.
— Мой отец? А зачем он тебе?
— Понимаешь… Ты только не волнуйся. Но вчера ночью было совершено убийство, и твой отец в этом замешан.
Хорошенькая новость для беременной женщины… Света положила одну руку на живот, а другую — на сердце. Максиму стало стыдно, что он так перепугал ее. Но теперь уже поздно что-то менять: сказал "а", говори "б"…
— Светочка, извини, извини, что я тебя потревожил. Только, понимаешь, я хочу предупредить: твой отец становится опасным. Для всех. В том числе и для тебя.
— Да, — грустно сказала Света. — Я давно уже боюсь его. Несмотря на его слова, что он все делает только ради меня и моего ребенка…
— Свет, я понимаю, тебе тяжело это слышать. Но ты бы могла ответить на мой вопрос? Не знаешь ли ты, где твой отец был вчера ночью?
— В нашем доме. Всю ночь. Послушай, а кто убит?
— Цыганка Розаура — многодетная мама. Она лежала в катакомбах…
— Максим, ну зачем отцу эта цыганка? Он же не маньяк, не сумасшедший…
— Говорят, отец назначил под землей встречу своим шестеркам. А она, видимо, стала случайной жертвой.
— Подожди, ты сам сказал — "шестеркам"… Так это они ее и убили, а не мой отец.
— Нет, Света. Есть доказательства, что твой отец тоже несет ответственность за это. Просто он очень хитрый, заранее обеспечил себе алиби…
— Максим, конечно, извини! Но я тебя прошу, не вмешивайся в эту историю. Я все равно не могу поверить, что мой отец способен на такое. И я все сделаю, чтобы разобраться в этом. Сама.
— Как?
— Я не знаю. Не спрашивай, но я найду доказательства его невиновности или… Я не знаю, Максим… Но ты будешь первым человеком, которому я скажу то, что мне удалось выяснить… Этоя тебе обещаю…
Один раз Палыч уже отказался от предложения возглавить станцию автосервиса. Но тогда Рубина была мертва. А теперь она ожила. И у него появилась жизненная цель. Обычная для настоящего мужчины цель: построить дом, куда не стыдно было бы ввести любимую женщину, детей…
И поэтому теперь Палыч шел к Астахову с совсем другим настроением.
— Здравствуйте, Николай Андреевич… Не помешал?
— Да нет, ничего. Чем обязан? Вы сказали, что от Максима.
— Да, Максим… Максим Орлов, мой друг. Он говорил, что вы ищете человека для работы на автосервисе…
— Да, да… Конечно. Он сказал мне, что у него есть какой-то человек на примете. Он вас имел в виду?
— Да. Зовут меня Павел Павлович…
— Да-да, я знаю. Я ведь вас помню… Я высоко ценю мнение Максима. А кем вы раньше работали?
— Кочегаром… Истопником в гостинице. Палыч, увидев удивление на лице Астахова, поспешил добавить:
— Да вы не волнуйтесь… Не только истопником… Я достаточно хорошо знаком с техникой, с машинами… У меня диплом инженера. И в гостинице я, по сути, был "инженером по всему" с полуторной зарплатой. Раньше мне так, вдали от всех, было очень хорошо. А теперь… теперь все поменялось… Мне нужна большая работа. Ответственная, но и оплачиваемая…
— Понятно. Мне нравится, Пал Палыч, как вы говорите. Итак, чтобы вы понимали, о чем идет речь. В моей фирме есть станция автосервиса вместе с заправкой. Там было начато строительство, чтобы оборудовать все по западному принципу: магазин, небольшая кафешечка. Но потом стройку пришлось заморозить из-за злоупотреблений моего… моих сотрудников…
Палыч прекрасно знал, о чьих злоупотреблениях идет речь. Но он понял, как больно Астахову говорить об Антоне, и не стал заострять внимание на этом.
— Давайте так, — продолжил Николай Андреевич. — Я на месяц назначу вас исполняющим обязанности директора всего этого хозяйства. С зарплатой в три четверти от директорской. И если все будет хорошо, если мы устроим друг друга, тогда милости просим к нам надолго. Согласны?
— А куда ж я денусь?! Конечно, согласен. Понимаете, я считаю, начальник Максима не может быть плохим начальником.
— Все верно, Пал Палыч. И я в вас уверен. Думаю, друг Максима не может быть плохим работником.
— Тогда по рукам!
Давно уже у Астахова не было такого приятного, крепкого, истинно мужского рукопожатия.
Сначала Света злилась на Максима, но потом поняла, что нужно злиться на себя. Точнее, на саму эту фамилию — Форс!
Сын за отца не отвечает. Дочь за отца не отвечает.
Глупости! Со стороны чужих людей, может быть, эти слова и справедливы.
Но если ты находишься внутри семьи, о которой идет речь, они теряют всякий смысл. Дочь отвечает за отца и за все его преступления, которые день ото дня становятся все страшнее…