Глава 16
На живописном холме, что недалеко от сельской церкви, показались двое наездников — мужчина и женщина. Их лошади с минуту постояли на вершине, переминаясь с ноги на ногу, и, пришпоренные, пустились вниз.
Возле церкви Рыч спешился первым и помог спрыгнуть с коня Люците.
— Ну что, идем? — спросил он, взяв девушку за руку.
— Подожди, Богдан. А что там нужно говорить?
— Только то, что ты согласна быть моей женой.
— Только? А я думала, там надо клясться в вечной любви.
— А разве она не вечная?
— Ну что ты! Конечно же, да! Просто мне как-то не по себе…
Но Рыч только улыбнулся и повел любимую к дверям церкви. Вдруг за их спиной отчаянно заскрипели автомобильные тормоза. Оглянувшись, молодые увидели милицейскую машину. Выскочивший из машины наряд в одну секунду оказался рядом со счастливой парой.
— Капитан Васильченко, — козырнул старший по званию. — Прошу предъявить ваши документы!
— А в чем дело? — спросила Люцита.
Рыч молчал — он понял все в первую же секунду.
— Не волнуйтесь, обычная проверка, — и милиционер взял паспорт, который протянул ему Рыч. — Так, Голадников Богдан Васильевич. Придется вам проехать с нами.
— Это еще зачем?! — стала было наступать Люцита, но Рыч ее остановил:
— Не вмешивайся. Ты же знаешь, они меня искали — вот, теперь нашли.
Люцита обняла своего Богдана и отчаянно зашептала ему на ухо:
— Ты можешь убежать! Я отвлеку их, я сейчас такой скандал закачу, что они сами не рады будут!
— Нет, Люцита, никуда я не побегу, — так же шепотом отвечал ей Рыч. — Хватит, набегался. Пусть теперь разбираются по закону.
И он повернулся к милиционерам:
— Я готов. Пошли.
А через пару часов управские прохожие наблюдали странную картину: по улицам города ехал милицейский "бобик", а рядом с ним скакала на коне молодая цыганка. Всю дорогу Люцита не отставала от них ни на шаг — милиционеры пробовали и уговорами заставить отстать, и угрожали, и просто пытались оторваться, но Люцита следовала за ними неотступно.
Света уже четверть часа сидела в комнате для свиданий, когда надзиратель наконец ввел Форса.
— Доченька! — бросился он обнимать Свету.
— Здравствуй, папа, — проговорила она холодно и не отвечая на отцовские объятия.
— Я так рад тебя видеть!
— А вот я, к сожалению, сказать о себе то же самое не могу.
— Вот как? Значит, и ты тоже считаешь меня злодеем?! Но ты ведь все-таки пришла ко мне? — спрашивал Форс с надеждой в голосе.
— Я знаю, что ты опять угрожаешь Кармелите и пытаешься ее запугать.
— Что? Я угрожаю? Каким образом? Доченька, я же сижу в тюрьме! У меня вообще нет связи с внешним миром — как я могу кому-то угрожать?
— Папа, я не знаю как, но ты это делаешь! Ты всегда делаешь то, что хочешь… Я знаю, что ты заставляешь Кармелиту врать следствию.
— А может быть, это просто совесть у нее проснулась, и она наконец перестала выгораживать своих цыган?
— Конечно, перестала — под твоими угрозами!
— Это она тебе сказала об угрозах?
— Не важно, кто и что мне сказал.
— Да нет, как раз очень важно. Она все это тебе сказала только потому, что хочет казаться лучше в твоих глазах!
— Кармелита не станет меня обманывать!
— Доченька, мне очень больно от тебя это слышать. Скажи, кому ты больше веришь: Кармелите или своему отцу?
— Знаешь, папа, мне и самой это очень больно, но Кармелите я сейчас верю больше.
Форс помолчал, потом заговорил о другом:
— Девочка моя, скажи, как ты? Как твой ребенок?
— Папа, не надо менять тему. Ты спросил, кому я больше верю, — я тебе ответила. Теперь ты ответь мне.
— Света, я не знаю и не могу знать точно, зачем твоя Кармелита выдумывает все эти истории о запугивании. Но, возможно, она хочет изменить показания и таким образом готовит себе пути к отступлению. Ну, якобы на нее оказывали давление.
— Другого я от тебя и не ожидала. Папа, Кармелита на такие хитрости не способна — не нужно мерить всех по себе!
— Нет, Света, это как раз ты всех меряешь по себе. А вокруг тебя далеко не такие простодушные и наивные люди, как ты. И особенно эта твоя Кармелита!
— Я тебе не верю!
— Не понимаю, чем я это у тебя заслужил, — в словах Форса сквозила горечь обиды. — Я всю жизнь работал, старался, все делал только ради тебя. И что в итоге?
— Ой, папа-папа… В итоге ты в тюрьме. А я переехала в дом к Астахову.
— Ты все-таки живешь с Антоном?
— С Антоном? — Света криво усмехнулась. — Антон не захотел связывать свою судьбу с дочерью криминального авторитета.