— Это я знаю… — вздохнула Кармелита.
— Тогда почему же вы скрываете, что именно из-за этого покушения ваш отец уволил Голадникова?
Кармелита молчала, и тогда следователь продолжил:
— Из показаний Голадникова ясно, что он мстил вашему отцу. Именно поэтому он украл золото.
— Об этом я ничего не знаю, — растерянно лепетала Кармелита.
— Да, все так и было, — пришел ей на помощь сам Рыч.
— Вот видите, Зарецкая, Голадников подтверждает свою вину.
— Но это золото с похищением Кармелиты никак не связано! — Рыч еще раз поспешил повторить то, что говорил Солодовникову уже не раз.
— Он участвовал в вашем похищении? — продолжал следователь допрос Кармелиты.
— Участвовал. Но его заставили!
— Почему вы так решили?
— Потому что мы с ним оба были связаны. И он помогал мне бежать. В общем, он рисковал жизнью!
— Ну и что в итоге, вы тогда убежали?
— Нет…
— Понятно. А вам не приходило в голову, что он находился рядом с вами специально? Контролировал ситуацию? Ну и, конечно же, был связан, чтобы не вызывать подозрений! Может такое быть, как вы думаете?
Угрозы Руки отчетливо зазвучали в ушах Кармелиты.
— Не знаю… — прошептала она.
— У нас это называется "подсадная утка", — объяснял тем временем Солодовников. — Вы подумайте об этом, подумайте!
— Да нечего мне думать — я сказала все, как оно было на самом деле! — Кармелита стряхнула с себя наваждение и заговорила решительно. — И придумывать я тут ничего не собираюсь!
Но в следующую секунду угрозы бандитов убить ее Максима снова предательски всплыли в памяти.
Глава 19
Выходя из больницы, Максим вспомнил, что у него назначена встреча с Астаховым, — и сразу же поехал к нему.
Но в астаховском доме он, нос к носу, столкнулся с человеком, которого, с некоторых пор, увидеть здесь никак не ожидал. Правда, это тоже был Астахов, но совсем не тот, — Максим встретился с выходившим от Светы Антоном.
— И что же ты здесь делаешь? — первым заговорил Орлов.
— Странный вопрос, тебе не кажется? Я здесь живу!
— Мне как раз кажется, что ты здесь больше не живешь!
— А кто ты такой, чтобы решать, живу я здесь или нет?
— Что, натворил дел и смылся — отвечать не хочется? Это я понимаю, — тон Максима был донельзя презрительным. — А вернулся чего? Опять что-то мутишь, махинатор?
— Я пришел к матери моего будущего ребенка! Трудно догадаться?
— Что, неужели какая-то любовь проснулась?
— А тебе-то какое дело?! — А я тебе объясню. Света — близкий мне человек. Она — замечательная девушка. Аты ее мучаешь. И мне это не нравится!
— Ах, какой ты у нас весь правильный! Все по полочкам разложил! Только человеческие отношения — не книжки, их так просто по полкам не рассуешь… — Антон вдруг, неожиданно даже для самого себя, заговорил очень серьезно.
— Слушай, ты, знаток человеческих отношений! — Максим подошел к Антону вплотную. — Придет время — и ты по-любому за все ответишь!
— За что это, интересно?
— Перечислить? За бульдозер на кладбище! За ваши темные делишки с Форсом! За похищение Кармелиты! За то, что отца своего пытался обмануть! За все! И можешь не сомневаться — я лично приложу для этого все усилия!
— А теперь ты послушай: пойдешь против меня — с тобой серьезно поговорят. Очень серьезно!
— Говорили уже!
— Только на этот раз такой ранкой не отделаешься — мне терять нечего!
На их голоса из комнаты выглянула Света:
— Что здесь происходит?
— Ничего, Света, я ухожу, — и Антон наконец вышел из дома.
— Он обидел тебя? — спросил Максим Свету, когда они остались вдвоем.
— Меня не может обидеть тот, кто перестал для меня существовать, — сформулировала беременная.
— Зачем он приходил?
— Его послал мой отец.
— Зачем?
— Неважно… Это мои проблемы, Максим, и я должна их решить сама, — Света прошла в комнату, приглашая войти и гостя.
— Извини, Свет, просто, может быть, я мог бы тебе как-то помочь?
— Спасибо. Просто это — моя жизнь, и мне нужно самой навести в ней порядок.
Зайдя в комнату, где теперь обосновалась Света, Максим сразу обратил внимание на портрет Рубины. Изумлению его не было предела — один раз Рубина его сегодня уже удивила, неужели будет и второй?
— Ты портрет Рубины пишешь? А почему именно ее?
— Не знаю. Как-то само собой так получилось. Знаешь, это, наверное, странно, но я ее почему-то очень часто вспоминаю.
— Действительно странно… Свет, я даже не знаю, с чего начать… Ты только не пугайся и постарайся меня понять, ладно? Ну, вот смотри — допустим такую ситуацию: у тебя умер родственник, не дай Бог, конечно. Вот, значит, он умер, и ты уже с этим смирилась, живешь, понимая, что его с тобой уже нет. И тут вдруг неожиданно оказывается, что вовсе он и не умер, а жив. Ты бы что почувствовала?