— Не уходи, Рада! Мне так хорошо рядом с тобой…
— Ах, мама, мама… Вспомни, как ты здесь оказалась?
Рубина напрягла память что было сил:
— Помню только, что я хотела спасти мою девочку, мою Кармелиту, — говорила она тревожно. — Она — такая молодая, я не хотела, чтобы она умерла!
И я спасла ее.
— Как ты ее спасла, мамочка?
— Атак, как тебя спасти не сумела. Я взяла на себя ее болезнь. И вот я — здесь, рядом с тобой, а она — там, она жива, моя внученька!
И тут Рубина увидела, что на руках у Рады — младенец.
— Мама! Твоя внучка здесь, со мной. Ты забыла?
— Дай мне подержать ее! — попросила Рубина, протягивая руки.
И Рада подошла к ней, дала подержать ребенка.
— Аи, какая красивая! — любовалась Рубина. — А мы ведь даже не успели дать ей имя.
— Мы бы назвали ее Кармелитой, — проговорила Рада. — Ты дала ее имя другой девочке, и этим спасла той девочке жизнь!
— Что ты хочешь этим сказать, я не понимаю?
— Имя — это судьба, мама. С другим именем Кармелите не суждено было бы выжить. Также как и тебе не суждено еще умирать! — и Рада забрала у Рубины младенца.
— Не отбирай у меня внучку! Не уходи, Рада!
— Мама, ты должна вернуться!
— Куда мне возвращаться? И зачем? Я прожила долгую жизнь, в ней было все: и горе, и радость. А теперь я хочу только одного — покоя. Позволь мне остаться рядом с вами, Рада!
— Нет, мамочка, еще рано. И зависит это не от меня…
— Но я хочу быть с тобой, с вами!
— К нам нельзя опоздать, — Рада улыбнулась. — А тебя еще ждут там. Тебя зовут, мамочка, тебя держат…
— Рада, доченька, но зачем же мне снова туда возвращаться?
— Так надо, мама. Твой срок записан и твоя судьба еще не исполнилась.
Многое еще недоделано, многое не прожито, многое надо довести до конца…
Возвращайся! Живи, мамочка, живи!
— Не хочу, устала! — выдохнула Рубина, в изнеможении откидываясь на подушку.
Утром Алла и Соня пришли в ресторан первыми.
— Мам, ты действительно собралась задержаться в этом городе? — спросила Соня, отпивая кофе.
— Да. Максим хочет жениться — и я должна держать все это под контролем.
— Ты опять хочешь мешать во всем Максиму?
— Соня, я делаю все только для его же блага!
— Мамочка, ну какое благо?! Ты с ним сколько лет не разговаривала, а до того только с ним ругалась…
— Я не могу оставаться в стороне, когда решается судьба моего ребенка!
— А ты не боишься, что вы с ним совсем разругаетесь, уже навсегда?
— Соня, да ты с какой ноги встала?! Мать взялась поучать!
Но тут в зал ресторана вошли Максим с Кармелитой.
— Потом договорим, — бросила Алла дочери и обернулась к сыну: — Здравствуйте, дети мои!
Молодая пара весело поздоровалась и подсела к столику. Сделали нехитрый заказ.
— Кармелита, я прошу прощения за наше внезапное исчезновение вчера, — Алла была сама любезность.
— Ну что вы, Алла Борисовна, вам совершенно не за что извиняться…
— Просто мы действительно очень устали с дороги.
— Вам не о чем беспокоиться. Это ведь я давно хотела познакомиться с родственниками моего Максима!
— Ну, тогда давайте знакомиться!
Подали завтрак, стали закусывать и разговаривать о том, о сем.
— Как вам гостиница? — спросила Кармелита.
— Ну, в моем возрасте кроме собственного дома спать уже везде плохо, — Алла слегка кокетничала.
— А что, если вам перебраться к нам? Мы были бы очень рады, правда, Максим?
— Да, конечно, мы были бы очень рады, — Максим отозвался как-то натянуто. — Мама, Соня, переезжайте!
— Спасибо за гостеприимство, сынок! А что, дочка, почему бы и нет? — в новый план Аллы такой переезд вполне укладывался.
— Ну что ж, тогда можно прямо сейчас к нам и перебираться, — весело заговорила Кармелита, — я, наверное, поеду домой, все там приготовлю, а Максим пойдет с вами в гостиницу и поможет взять вещи.
— Отличная мысль — давайте не будем тянуть! — поддержала цыганку Алла.
И вся компания дружно встала из-за стола.
Рассвет встретили в дороге. И уже поздним утром табор наконец добрался к месту своей старой стоянки под Управском.
Баро и Земфира поехали домой, но Земфира сразу же оставила мужа одного и убежала, отказываясь объяснять, куда и зачем. А Баро с грустью ходил по пустому дому, дотрагивался рукой до таких знакомых вещей и вздыхал в свою полуседую бороду.
Открылась входная дверь, и на пороге возникла Кармелита.
— Дочка! Доченька! — бросился к ней отец.
— Папа?! Папка, ты вернулся!
— Да, вернулся…