— Ты ведь знаешь Кармелиту — ее не заставишь так просто делать то, чего она не хочет.
— Плохо же ты обо мне думаешь, Богдан! Вот увидишь — у меня она расскажет следователю все!
— Пойми, у нас с ней уже была очная ставка.
— И что? Она сказала, что Удав — это ты?
— Нет, этого она не сказала. Но и Форса тоже почему-то не выдала.
Да, Кармелита не пошла на еще большую ложь. Вопреки требованиям бандитов, она так и не сказала, что Рыч — это Удав. Но и прямо указать на Форса она тоже не решилась, боясь за жизнь Максима — слишком дорогой ценой шла она к этой своей любви!
— Надо разобраться, Богдан, — говорила Люци-та. — Надо понять, почему она так говорит? Вряд ли потому, что не верит тебе. Тут что-то другое…
— Как тут угадаешь? Чужая душа — потемки.
— А нечего гадать! Я заставлю ее — и она все расскажет! Она должна это сделать! — Люцита говорила, как будто командовала военным парадом. — Богдан, я обещаю, что не оставлю тебя здесь! Я все сделаю — и ты отсюда выйдешь! Все будет хорошо, верь мне… — и она порывисто, чтобы надзиратель не успел помешать, наклонилась к Рычу и поцеловала его.
Глава 22
Астахову позвонил Антон и попросил о встрече. Попросил очень сильно и, как показалось Астахову, очень серьезно. Николай Андреевич согласился приехать на встречу с сыном в ресторан. Антона он нашел за столиком, на котором стояли только рюмка и уже почти пустой графин водки.
— Ты уже здесь? — сказал Астахов, подсаживаясь. — И уже пьян? Зачем ты меня позвал?
— Заплатить по счету. У меня же денег нет. Астахов достал лежавшую под графином бумажку со счетом.
— Здесь же одна водка. Ты что, ничего не ел?
— Кто не работает, тот не ест! — мрачно пошутил Антон.
— Зато пьет. Пьешь-то ты зачем?
— Для храбрости. А то трезвым я не решился бы с тобой говорить — смелости бы не хватило.
— Ну, и что же ты хочешь мне сказать?
— Я хочу тебе сказать: "Папа, дай мне денег!" Астахов молча посмотрел в глаза сыну.
— Ну, ладно-ладно, шучу, — поспешил поправиться Антон. — Папа, дай мне работу!
— Вот как? Работу? Какую?
— Непыльную и высокооплачиваемую! Ну, ты же понимаешь — я не могу по-другому, не могу без денег, а их у меня нет.
— И ты просишь у меня это после всего, что сделал? — в голосе Астахова было больше разочарования, чем упрека.
— Да! Да, конечно, ты прав, — Антон со всем соглашался. — Но мне-то от этого не легче!
— Зачем вы с матерью вернулись?
— Нас ограбили!
— Понимаю. И даже догадываюсь, кто… Видишь ли, Антон, я очень многое тебе прощал. И я хорошо знаю, что ради денег ты готов на все. Так что, прости, но я тебе не верю!
— Значит, не веришь? Ну и правильно! — Антон заговорил вдруг очень серьезно и совсем трезво. — Я чувствую себя совершенно пустым. У меня ничего нет. У меня нет отца, потому что я — вор и подлец.
— Антон… — начал было Астахов, но сын в ответ только горько усмехнулся и продолжал:
— …У меня нет любимой девушки, потому, что в наши отношения все время лезли, — и теперь мы даже не можем посмотреть друг на друга без отвращения.
У меня нет ребенка, потому что она меня к нему никогда даже близко не подпустит. Хотя, наверное, он мне и не нужен… У меня нет матери. Нет, она, конечно, есть, она заботится обо мне, волнуется, но ни разу она еще не поинтересовалась, чего же я на самом деле хочу в жизни…
— И чего же ты хочешь?
— А тебе это действительно интересно?
— Ты — мой сын.
— Я хочу просто человеческого отношения к себе.
— От кого?
— Да хоть от кого-нибудь на этом свете!
— А сам ты к кому-нибудь относишься по-человечески?
Антон задумался. Какая простая мысль! Он удивился этому и попытался ответить на вопрос максимально честно. Ответ получился отрицательный:
— Нет. Я никого не люблю.
Во взгляде Астахова появился оттенок сострадания сыну.
— Знаешь, Антон, чего-то в этой жизни ты так и не понял…
— Не учите меня жить, лучше помогите материально! — пятиминутка честности перед самим собой закончилась. Да и алкоголь в организме брал свое.
— Антон, это ведь уже было, мы это уже прошли. Твое счастье, что ты не оказался за решеткой!
— Ну, ничего, еще не все потеряно! — съехидничал Астахов-младший.
— Да, дел ты, конечно, наворотил всяких — что правда, то правда. Но и из этого можно как-то выкарабкаться. Надо только быть человеком…
— О, "Человек — это звучит гордо!" Спасибо за ценный совет! Вот только одна беда: почему-то все ценные советы оказываются совершенно бесполезны!