— Что все это значит?
— Бежим!
— Сначала ты меня похищаешь, а потом спасаешь?
— Меня заставили участвовать в этом. Удав угрожал жизни близкого мне человека. Развяжи себе ноги, развяжи меня — и бежим!
Но только Кармелита распутала веревки на своих ногах, как в подземелье послышались шаги.
— Прячься — и при первой возможности беги! — прошептал Рыч.
— А ты?
— Обо мне не думай. Беги к отцу и приведи всех сюда. Здесь Рука — он убил Бейбута, а еще и Удав может приехать с минуты на минуту.
— Постой, я развяжу тебя — бежим вместе!
— Не успеешь — сюда идут. Беги, пока не поздно! Кармелита послушалась, оставила Рыча связанным и осторожно, бесшумно побежала по пещере…
Тамара, довольная, буквально ворвалась к Антону, который продолжал возиться с ремонтом в Све-тиной студии.
— Антоша, письмо сработало! Астахов поверил, что Кармелита его дочь.
Переживает!
— Не перестаю тебе удивляться, мам: только что ты окончательно потеряла мужа — и так этому рада.
— Я рада, потому что наконец, спустя восемнадцать лет, освободилась от обязанности перед ним лгать и притворяться. Антон, сегодня я получила свободу, а завтра получу деньги!
— Ты думаешь, мы уже можем требовать с Астахова деньги за его новую дочку?
— Несомненно! Он отдаст за дочь миллион и не пожалеет. Да он жизнь готов за нее отдать!
— Ну, жизнь, так уж и быть, пусть он оставит при себе, а вот миллиончик нам с тобой не помешает.
— Ну, так давай писать новое письмо…
Астахов собрался уже ехать к Баро, когда пришли Олеся с Максимом.
— Ребята, простите, но мне надо ехать.
— Вы к Зарецкому? — спросил Максим.
— Да. Олеся, подготовь, пожалуйста, список счетов, с которых можно снять деньги, и потом дай мне их реквизиты.
— Конечно, Коля. А ты только за этим едешь к Зарецкому?
Астахов смутился и посмотрел на Максима.
— Коля, я Максиму все рассказала.
— Да, Николай Андреевич, я хотел бы обсудить с вами… Мне кажется, вас обманывают. Ну, как Кармелита может быть вашей дочерью?
Астахов достал лист с фотографиями Кармелиты и Евгении.
— Ладно, начнем все сначала. Смотри, это Женя — моя первая жена.
Максим был поражен. Хотя он и слышал уже о сходстве, но не думал все же, что оно так велико.
— Нет, ну, похожи, конечно, очень похожи, но это же не может быть доказательством.
— Дело не в сходстве. Кармелита действительно моя дочь. Тамара мне все рассказала — это она восемнадцать лет назад поменяла Кармелиту и родившуюся мертвой дочь Зарецкого.
— Бред какой-то. Николай Андреевич, а вы не можете предположить, что ваша жена… Что Тамара Александровна вас обманывает?
— Нет, Максим, она говорит правду. Есть абсолютно неопровержимые доказательства, поверь мне… Сейчас я должен срочно ехать к Зарецкому — похитители могут объявиться в любой момент. Олесь, не забудь про счета.
— Хорошо.
— И, в общем-то, надо быть готовыми к ситуации, когда все счета придется вообще обнулить.
— Но ведь ты тогда станешь банкротом?
— Ну, во-первых, мне к этому уже не привыкать, а во-вторых, я думаю, что это в жизни еще далеко не самое страшное.
— Да, Коля, конечно…
— Николай Андреевич, — Максим как будто очнулся от своих мыслей, — а вы сейчас расскажете обо всем Зарецкому? Вы решитесь на это?
Кармелита старалась ступать совсем беззвучно, а вот те, другие, шаги становились все слышнее. Она остановилась, прислушалась… В груди прыгало сердце, по темной пещере кто-то шел прямо на нее.
Девушка стала ощупывать стены подземелья. Вдруг ее руки провалились куда-то в пустоту. Она едва успела шагнуть в большую, совсем темную нишу, когда через то самое место, на котором она стояла секунду назад, прошел Рука.
Кармелита задержала дыхание, дождалась, пока шаги Руки начнут стихать, осторожно выбралась из своего укрытия и также неслышно побежала на свет.
Через две минуты она выскочила из подземелья, обрадовалась солнцу, деревьям, траве, побежала куда глаза глядят — прочь, подальше от этого места. И вскоре выбежала на дорогу.
А Рука наткнулся на связанного Рыча:
— Что это ты тут делаешь? К девке решил поближе, да? — тут он оглянулся по сторонам. — А где она?
Рука стал лихорадочно шарить вокруг. Изумление на его лице сменилось ужасом.
— Где она?!! — подскочил он опять к Рычу.
— Решила отца проведать. Сказала, что соскучилась.
— Ах ты, урод! Ах ты, сволочь!.. — Рука стал было бить беспомощного Рыча ногами, но опомнился — не это сейчас главное. Наскоро заклеил ему рот и побежал к выходу догонять беглянку.