— Как же я могла не сказать тебе?
— Сейчас главное, чтобы Рубина окрепла, на ноги встала.
— И чтоб память к ней вернулась, — встрял в разговор Палыч. — А то что же? Получается, полжизни своей не помнит! Как будто и не было ее.
— Скажи, Палыч, а Кармелита знает о том, что ее бабушка жива? — спросил Баро.
— Нет… Мы с Максимом как-то поостереглись ей говорить об этом.
Знаешь, вдруг нервный срыв, опять болезнь…
— Да, с такими новостями надо быть поосторожней…
— Ты знаешь, она ведь очень переживала, что вы с табором уехали…
— Но теперь мы вернулись. Все будет в порядке. Да, Земфира, если б не ты, не знаю, как все повернулось бы!
— Что ты, Рамир! Что я такого сделала…
— Не скажи! Ведь именно ты настояла, чтобы мы в город вернулись!
— Да. Я почувствовала, что мы нужны в этом городе!
— Умница, Земфира! Умница!
Палыч почувствовал, что он лишний. Как ему хотелось вернуться сейчас в палату, чтобы быть рядом с Рубиной! Но нет — нельзя.
Врач сидел на кровати рядом с цыганкой. Ловким, почти театральным жестом он вытащил из-за полы халата небольшое зеркало. Пациентка посмотрела на него с некоторой опаской.
— Сколько вам лет? — спросил доктор.
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Нужно, я — врач.
— Сорок два.
— Вы только не волнуйтесь! Какой сейчас год?
— Восемьдесят седьмой.
— А я повторяю, сейчас две тысячи пятый год. Рубина недоуменно посмотрела на доктора.
— Как это?
Доктор не ответил. Тогда Рубина с интересом посмотрела на зеркало.
— А дайте мне его.
— Что?
— Зеркало.
— Да, конечно, берите. Я не случайно прихватил его с собой.
Врач протянул зеркало Рубине. Она взяла его и посмотрела на свое отражение. Улыбка сошла с ее лица. Рубина смотрела, смотрела на себя, а потом бросила зеркало в стену. Оно звонко разбилось, распавшись на множество мелких, ярких, острых осколков.
Не без труда удалось Кармелите отделаться от настойчивых и не очень тактичных раеспросов Аллы. И что самое обидное, ведь это она сама ее вызвала сюда в Управск, думала, Максиму будет приятно. Ей казалось, что он не хочет вызывать мать только из скромности. А оказалось, вот как — у них очень непростые отношения.
Кармелита смотрела во двор из окна своей комнаты. И наконец-то дождалась — увидела, что приехали Максим и Миро. Девушка побежала к лестнице.
Бросилась на шею Максиму, обняла его.
— Максим!
— Что же ты пугаешь-то так! — немного смущаясь присутствия Миро, опросил Максим. — Знаешь, как я волновался!
А Миро отвернулся, ему и вправду неловко было видеть парочку обнимающейся.
Максим слегка отстранился и заглянул Кармелите в лицо.
— Послушай… А ты ничего не хочешь рассказать?! Кармелита сделала невинное лицо.
— О чем?
Максим переглянулся с Миро.
— Как "о чем"?! Обо всем! Или ты действительно не понимаешь, о чем я говорю?!
Кармелита пожала плечами.
— Мы с Миро только что в милиции были.
— Зачем?! — сказала девушка, неврничая. — Что вам там нужно было?!
— Ну, ты же ничего не говоришь следствию! Вот мы и пытаемся как-то сами разобраться…
Кармелита отвернулась.
— Убийцы моего отца сбежали из тюрьмы. И Форс, как мы все теперь знаем, тоже на свободе, — глухо сказал Миро. — Объяснить ничего не хочешь?!
— Ну?! Что происходит, в чем дело?! — не отставал Максим. — Ты не можешь сказать, потому что тебе угрожали? Так? Скажи, так?
— Нет. Это здесь ни при чем.
— А в чем? Объясни мне, в чем?! — Максим тряс невесту, как яблоньку.
— Максим, я тебя прошу, прекрати! Ну хватит говорить об этом!
— Почему ты не можешь мне все рассказать?!
— Да потому что я устала жить в страхе!..
— Значит, тебя все-таки запугали, — мрачно сказал Миро.
— Так, слушайте меня внимательно. Я… я хочу, чтобы мы все забыли об этой истории. Ясно?
— Нет, Кармелита, так не пойдет, — сказал цыган с нарастающим гневом. — Тебя похитили. И пытались убить! А моего отца уже убили! И все это делали одни и те же люди, которые сейчас разгуливают на свободе, как ни в чем не бывало!!! Это хорошо? Это правильно?
— Миро, но я прошу тебя, очень прошу, — Кармелита сбилась на умоляющий тон. — Это все уже в прошлом, понимаешь, позади!
— Как в прошлом?! Я говорю не только о мертвых… Ведь Рыч, между прочим, сейчас сидит в тюрьме!
— Нормально, нормально… нормально, — с иронией сказал Максим. — Пусть сидит себе, срок мотает и — эх… — Максим махнул рукой. — А мы нормально будем жить, все в порядке! Правда, любимая?! Так?
— Да что же вы все на меня напали?! Не волнуйтесь, все будет хорошо.