— Не столько работала, сколько числилась! А управляли там с переменным успехом Игорь и Астахов. Ну, так получилось, я ничего не умею делать.
— Вот и я ничего не умею делать… За меня всегда все делали Макс и отец. А я только кривлялся и строил из себя то великого бизнесмена, то великого мафиози. А сам, по сути, был игрушкой в руках Форса.
— Сынок… Раз уж так получилось, что мы ничего не умеем, надо как-то приспосабливаться.
— А я больше не верю в то, что можно "как-то приспосабливаться". Жизнь меня уже столько раз мордой в грязь тыкала…
— Я не узнаю тебя, Антон. Что с тобой? Послушай, может, ты влюбился?
— Да нет, мама… Не влюбился. Я просто хочу сам что-то сделать в этой жизни, вот и все. Хочется уважать себя…
— А-а… Понятно. Ну что ж. Труд облагораживает человека. Знаешь что, ты устройся дворником, на скромную жизнь хватит.
Антон не рассмеялся, ответил совершенно серьезно.
— Да, мать, ты совершенно права. Лучше работать дворником, чем быть у Форса на побегушках!
— Ладно, договорились, — резко бросила Тамара. — А пока ты Не устроился дворником, еще раз спрашиваю, тебе деньги нужны?
— Нет, мама, спасибо, деньги мне не нужны…
— Ну, что ж… Даже в сказках больше трех раз не предлагают. И раз уж ты три раза от денег отрекся… Давай, дерзай! Посмотрим, что у тебя получится. А если не получится, помни: я — твоя мать. И приму тебя всегда.
Любого!
Глава 32
Васька-то в табор вернулся. А вот Розауры все не было. Заволновались.
Потому что никогда такого не бывало, чтоб она детей одних оставила. Передали по "малой цыганской почте", просили сообщить — кто, где видел Розауру?
Оказалось, что видели ее в разных частях города. Бегала, как Диоген, с фонарем в руках, искала человека — Ваську!
Тут уж начали думать о самом страшном. И вспомнили о катакомбах, занимавших в цыганской жизни в последнее время такое большое место.
Там и нашли Розауру. Правда, при этом затоптали все следы и убили все запахи, которые могли бы вывести милицейских собак на след…
Ефрем Сергеевич узнал о теле цыганки, найденном в катакомбах. Тут же принялся прикидывать варианты. Рыч — за решеткой. Так что уж теперь никак и ничего на него списать нельзя. В то же время, один стукач рассказал, что какие-то мелкие местные бандюки, шестерки Удава, именно в это утро махнули куда-то на юг. И друганам сказали, что надолго, скорее всего, навсегда. Но были они при этом страшно перепуганные. Или, как сказал стукач, "в штаны уссатые". И еще сказали что-то вроде "Главный наш совсем "двинулся" — беспредельничает!"
Переварив все это вместе, Солодовников решил, что теперь самое время еще раз переговорить с Форсом. Можно даже не в милиции, а на выезде, чтоб он помнил, что "на крючке".
Дверь открыл сам Леонид Вячеславович. Весьма удивленный:
— Вы? Чем обязан?
— Здравствуйте. Разрешите войти?
— Здравствуйте. А на каком основании?
— Поговорить нужно. Вчера ночью произошло убийство.
— А я здесь при чем? В конце концов, за кого вы меня принимаете?
— За подозреваемого, гражданин Форс.
— Я ничего не понимаю. Стоит человеку хоть один раз к вам в руки попасть — и на тебя будут вешать до конца дней все, что возможно. Знаете, мне это надоело. Хватит мое терпение испытывать. Вам не удастся на меня повесить чужие дела… Я вам не глупый мальчик с окраины.
— Спокойно, Леонид Вячеславович… На вас никто ничего не вешает. Нам только нужно уточнить некоторые детали.
— Уточняйте. Только побыстрее.
— Хорошо. Начну прямо сейчас. И с главного. Где вы были этой ночью?
— Этой ночью я был дома, гражданин следователь.
— И вы можете это доказать?
— Конечно. У меня есть свидетель. Причем совершенно посторонний человек.
— Да? Кто же это?
— Одна женщина.
— Фамилия. Имя. Отчество?
— Нет. Этого я вам не скажу. Послушайте, гражданин Солодовников, мой свидетель — замужняя женщина, это может повредить ее репутации… Мне неудобно называть ее имя…
— Неудобно вам будет в тюрьме, Форс. А то ерунда какая-то получается.
Как вы за решеткой сидели, так все было спокойно, а как только вышли, так сразу труп цыганки, многодетной матери.
— Ну, вы издеваетесь, что ли… То вы меня главным мафиози хотели сделать, теперь дело маньяка шьете. Я уже вижу эти заголовки: "Управский упырь по имени Форс".
— Не паясничайте, Леонид Вячеславович. Женщина пострадала исключительно как свидетель. Труп найден в катакомбах. А вы, как помнится, там тоже немало побродили во время всех этих дел с похищениями-выкупами, следственными экспериментами…