Мирек из своего прежнего опыта мог представить, что происходило у того в душе. «Чертовы „принцессы“! Я должен для них держать народ в повиновении. И все для того, чтобы они красиво жили, катались на таких машинах». При этом он наверняка думал: «Ну ничего, я сейчас развлекусь».
Милиционер спросил Марианну:
— Какова цель вашей поездки?
Та ответила:
— Я возвращаюсь в Краков с виллы моего отца на озере.
Она сделала ударение на словах «отец» и «вилла».
Милиционер быстро просмотрел их бумаги, затем заглянул в машину. Мирек изобразил на лице вялое выражение и сказал Ане:
— Я думаю, что эти книги из Парижа уже прибыли. Мне до смерти хочется почитать нового Монтегю.
Она ответила:
— Я думаю, что он уже устарел.
Мирек пожал плечами, а милиционер сказал Марианне:
— Можете проезжать, мадам.
Марианна взяла удостоверения личности у него из рук, не говоря ни слова передала их Наталье и нажала кнопку, чтобы закрыть окно. Когда они тронулись, Марианна заявила:
— Это лучший способ общения с такими людьми.
Мирек спросил:
— А ты бы стала говорить таким тоном с офицером СБ?
Марианна улыбнулась, взглянув на него в зеркало заднего вида:
— Нет, я бы была немного повежливее... А если бы он был таким же симпатичным, как ты, я бы состроила ему глазки.
Они въехали в город в тишине. И для Мирека, и для Ани это был очень важный момент. Она уехала отсюда в детстве, сиротой. Он покинул этот город, спасаясь от погони. Мирек прекрасно помнил, что сейчас он здесь вне закона. Аня думала о своих погибших родителях. Она спросила Марианну:
— Ты знаешь, где здесь кладбище Раковики?
Марианна кивнула.
— Конечно. Там похоронен мой дед. Это совсем рядом с домом Ирены. А что?
— Там похоронены мои родители. Они погибли в автокатастрофе двадцать три года назад.
Марианна спросила:
— Ты хочешь посетить их могилу?
— А это возможно?
Мирек сжал губы и пожал плечами.
— Это может быть опасно.
Марианна запротестовала.
— Ерунда. Никто ее не узнает, и документы у нее в порядке. Я заброшу тебя в дом, а мы с Аней отправимся на кладбище.
Аня с надеждой в глазах смотрела на Мирека. Он спросил:
— Тебе что, действительно так надо туда поехать?
— Да, я хочу положить цветы на могилу и помолиться. Это не займет много времени.
Мирек неохотно согласился, понимая, как много это для нее значит.
Они объехали центр города. Аня отметила загруженность магистралей и обилие дорогих иномарок.
Мирек засмеялся:
— Это всегда было загадкой — откуда их столько берется. То ли с черного рынка, то ли от эмигрантов, возвращающихся сюда, или людей, у которых есть связи за границей. Или это машины таких вот «принцесс», как сидящие впереди.
Марианна усмехнулась и сказала:
— В твоих словах сквозит зависть. Погоди, сейчас ты увидишь дом, в котором тебе предстоит жить.
Через десять минут она свернула в какой-то переулок и подъехала к огромным чугунным воротам, встроенным в высокую белую стену. Наталья выскочила из машины и повернула в стене какой-то рычажок. По улице шло несколько людей. Мирек положил руку на плечо Ани, прижимая ее к сиденью, и пригнулся сам.
— Нас не должны увидеть посторонние.
Через ветровое стекло он увидел Ирену, стоящую с внутренней стороны ограды. Она помахала рукой. Через секунду они проехали сквозь открытые ворота.
Марианна сказала:
— Ежи и Антон в городе. Проверяют, как тут с силами безопасности. Они подъедут через полчаса.
Она крикнула Ирене:
— Не закрывай ворота!
Это был огромный старинный дом, к которому вела гравиевая дорожка. Мирек вылез из машины и удовлетворенно огляделся. Высокая стена окружала дом со всех сторон. Вокруг не было заметно зданий, с которых просматривался бы внутренний двор.
Марианна уверенно сказала:
— Здесь вы будете в полной безопасности. Мирек, не волнуйся. Мы вернемся через полчаса.
Она залезла обратно в машину, а Аня села рядом с ней на переднее сиденье.
Мирек наклонился к окну:
— Будь осторожна, Аня.
Она взяла его руку.
— Обязательно. Я благодарна тебе, Мирек. Я действительно должна побывать на их могиле.
Мирек задумчиво кивнул.
— Постарайтесь не задерживаться.
Мирек наблюдал за тем, как машина выехала на улицу. Ирена закрыла ворота, подбежала к нему, поцеловала в обе щеки и повела его за руку в дом.
В машине Марианна спросила Аню, что с ней произошло после того, как умерли ее родители. Аня коротко изложила ей историю своей жизни в течение последних двадцати трех лет.
— И когда же ты покинула обитель? — спросила Марианна.
Аня, поколебавшись, ответила:
— Совсем недавно.
— А ты когда-нибудь прежде бывала на этом кладбище?
— Да, после похорон... Но мне было всего три года. Я сразу же после этого уехала из Кракова, и вот наконец я снова оказалась здесь.
— Ну вот мы и приехали, — Марианна указала головой и быстро заняла свободное место на стоянке перед самым носом у парковавшейся «шкоды». Она засмеялась, услышав громкий поток брани разъяренного водителя, и сказала:
— Покупайте такую же машину, с гидроусилителем.
Указав рукой на строение неподалеку, пояснила для Ани:
— Это администрация кладбища. Они покажут тебе по карте, где находится могила. Я буду ждать тебя возле ларьков, торгующих цветами.
Пожилая женщина раскрыла толстый гроссбух и, поводив по странице пальцем, пробормотала:
— Так... Крол. Жена и муж. В одной могиле. 14 октября 1960 года. Ж-14.
Она протянула Ане план кладбища и пояснила:
— Идите вот по этой тропинке, затем повернете направо. Могила находится рядом с западной стеной. Ворота закрываются в шесть. Это через полчаса.
Аня поблагодарила и вышла. Она нашла Марианну возле ларьков — та как раз расплачивалась за два огромных букета. Один из них она протянула Ане.
— Держи. Я думаю, ты хочешь пойти одна. А я схожу на могилу своего деда. Старый негодяй, наверное, перевернется в гробу от удивления, что я пришла. Встретимся у машины.
Аня с благодарностью приняла цветы. Она знала, что в это время года они стоили недешево. Было очень холодно, но ее спасали шуба, перчатки и ботинки, которые одолжила Марианна.
В последние годы она редко вспоминала родителей и однажды даже покаялась настоятельнице в этом грехе. Но та приободрила ее, сказав, что это вполне естественно: так как она начала жить своей жизнью, мертвые стали постепенно уходить из ее памяти. Она также сказала, что в случае с Аней это было еще более естественно, потому что та была совсем маленькой, когда умерли родители.
Но сейчас она думала только о них и пыталась их вспомнить. Она вспомнила мать, веселую, полноватую. От нее всегда пахло хлебом. Об отце она помнила только то, что у него было суровое лицо, темные волосы, и то, что он очень любил ее. Аня знала, что они были бедными, но честными и добрыми людьми. Сейчас ей было столько же, сколько и ее матери, когда та погибла. Аня поймала себя на этой мысли и испытала удивление.
Вокруг бродило несколько человек. Было поздно и холодно. Посетители — в основном, пожилые люди — направлялись к выходу. Аня подошла к перекрестку дорожек и сверилась с планом. Могила находилась справа от нее, буквально в нескольких метрах. Она не помнила, как выглядела могила, и ей пришлось блуждать среди тесно расположенных надгробий.
Родительская могила выглядела весьма скромно. Окруженная массивными гранитными памятниками, она была почти незаметна. Надгробный камень был простым, но казался совсем новым. Могила в целом выглядела опрятной. Аня нагнулась и положила цветы к подножию. Вдруг она почувствовала, как внутри у нее все сжалось, и она, рыдая, упала на колени.
Метрах в ста от нее, среди небольших деревьев, ефрейтор СБ Богодар Винид притопывал на месте, пытаясь согреться. Он все время посматривал на часы и проклинал себя за то, что попал на это дежурство. Он простоял на этом месте весь день, не считая часового перерыва на обед. Ну да ладно! В конце концов, все их подразделение перерабатывает в течение последних двух недель. Да и деньги, идущие за внеурочную службу, ему пригодятся. Богодар еще раз взглянул на часы. Оставалось всего десять минут. В сотый раз он посмотрел в сторону могилы и смутно увидел возле нее склонившуюся на колени фигуру. Сразу разнервничавшись, Винид еле сумел расстегнуть верхние пуговицы пальто и трясущимися руками достал бинокль. Когда он попытался настроить резкость, руки тряслись так сильно, что ему пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться.