Не секрет, что у некоторых нынешних молодых людей образованность и информированность подчас уживаются с политической наивностью, а профессиональная подготовленность - с недостаточно ответственным отношением к труду. Значит, в их жизненной позиции не все ладно, между их словом и делом разрыв, порой значительный. Иногда такой разрыв можно видеть и у имеющих вузовские дипломы командиров производства, работников различных звеньев управления, воспитателей. В чем тут дело? Причины, видимо, разные. Но одна из них, мне кажется, состоит в том, что в некоторых вузах качество преподавания общественных паук бывает невысоким, а весь процесс обучения и воспитания слабо увязывается с организаторской, идеологической, хозяйственной деятельностью партии, с решением конкретных практических задач.
В годы моего студенчества принципиальное значение придавалось мировоззренческой, идейно-воспитательной направленности лекций, семинаров, занятий любого предметного содержания. Наша партийная организация никогда не стояла в стороне от этих вопросов. Кстати сказать, она у нас была сильная, боевая - коммунисты составляли две трети студентов. В подавляющем большинстве это были выходцы из рабочих.
Наряду с повседневной партийной и комсомольской работой многие выполняли общественные поручения, порой достаточно сложные и ответственные. Я, например, входил в состав профкома института, где отвечал за ход строительства студенческого общежития. Профком спрашивал с меня сполна. Приходилось часто бывать на стройке. Пожалуй, уже в то время я узнал и усвоил основные причины строительных сбоев и неурядиц. Стройкой руководил один из снабженцев института. Он много бегал, со всеми ругался. В руках носил огромный потертый портфель, набитый заявками, накладными, планами и чертежами. Нередко он потрясал этими бумагами, прикрывая ими нехватку материалов, неувязки и т. д. Фактически же дело часто стопорилось именно oтсутствием личной организованности у снабженца, ловко подменяемой "бурной" деятельностью, а по существу, бездеятельностью.
Приходилось нередко вступать в настоящие схватки с этим горе-руководителем, решать многие вопросы на месте, "подключать" авторитет профкома, партийного комитета института. Удалось построить общежитие хотя и с опозданием, но небольшим. Вообще же непосредственное участие в различных хозяйственных делах, в организации учебного процесса, в культурной жизни института многому меня научило.
Кстати, о культурной жизни института. Наши студенческие общежития образовывали целый городок на окраине Ленинграда в местечке Лесное. Здесь работали филиал библиотеки и читальный зал, зал для проведения вечеров отдыха, постоянно действующий агитпункт. Отсюда мы вечерами, а чаще в выходные дни коллективно направлялись в город. За время учебы мы познакомились со всеми историческими местами, связанными с жизнью и деятельностью Владимира Ильича Ленина. Любили ходить в музеи, с радостью, как только удавалось добыть билеты, отправлялись на спектакли в театры. Возвратившись в общежитие, подолгу обсуждали увиденное и услышанное, намечали новые планы на ближайшие выходные дни. Весело и дружно проводились революционные праздники. В центр на демонстрацию приходилось добираться на перегруженных трамваях. Висели на поручнях входных дверей, которые в те годы еще не закрывались во время движения, на сцепках, а иногда даже забирались на крышу вагона. Ну а возвращались часто пешком, по дороге пели песни, в том числе только что услышанные на демонстрации.
Общежитие сыграло немалую роль в формировании нас как коллективистов. Действительно общими были наши радости и печали. Уезжая на практику в другие города, мы скучали по своему общежитию. Сложившиеся там, "дома", привычки сохранялись и во время прохождения практики. Выезжали мы на нее, как правило, группами, и на жительство нас размещали в гостиницах или общежитиях, обычно всех в одной комнате. Собираясь по вечерам вместе, мы делились новостями, обсуждали возникшие проблемы, помогали друг другу найти их решение. До поздней ночи в комнате звучали рассказы "из жизни" о разных случаях и происшествиях. Порой возникало "состязание" талантов. Кто-нибудь начинал песню, остальные ее подхватывали. Звучали арии из оперетт и романсы, частушки и шуточные песни...
Практика занимала в нашей профессиональной подготовке важнейшее место, За три года учебы в ЛВМИ мы проходили ее шесть раз на разных заводах, в различных производственных коллективах. Кстати, тогда я впервые побывал в Ижевске славном рабочем городе. Все, что было почерпнуто в аудиториях, лабораториях, институтских мастерских, здесь, в заводских цехах, проходило проверку. Здесь мы учились видеть за чертежом не только деталь или узел, как говорят, и натype, но и то как его нужно изготавливать, каким инструментом, из какого материала. Здесь ко мне пришло подлинное понимание того, что старые мастера называют "душой металла" - понимание, без которого невозможно представить ни идею, логику и структуру конструкции, ни сложную и умную жизнь механизмов и машин. И наконец, здесь я не только умом, но и сердцем воспринял давным-давно известную, как говорят, азбучную истину, состоящую в том, что основу любого производства составляют не техника, не технология, не сырье или энергия. Ее составляют люди. Рабочие и служащие, инженеры и техники отдают делу укрепления могущества родной страны свои силы, свой талант.
Само название института - военно-механический - говорит о том, что в нем особое внимание уделялось военной стороне получаемых нами знаний, нашей военной подготовке. Под углом зрения потребностей обороны страны, технического оснащения армии и флота велась, по существу, вся наша подготовка как инженеров. Мы детально изучали структуру Советских Вооруженных Сил, систему их обеспечения материально-техническими средствами и людьми, организацию обучения и воспитания личного состава. Немало времени отводилось на овладение тактикой, военной топографией, основами фортификации, организации и ведения партийно-политической работы. Мы настойчиво осваивали все, что связано с мобилизационной готовностью промышленности, организацией и ведением военного производства, военной экономикой в целом.
К вопросам военной подготовки мы относились в высшей степени ответственно. Каждый понимал, что наша деятельность как инженеров-специалистов будет не просто тесно связана, а всецело подчинена укреплению обороны страны. А здесь никакие, даже малейшие послабления недопустимы. Тем более что международная обстановка свидетельствовала об отнюдь не миролюбивых намерениях империализма.
Выпускники ЛВМИ внесли немалый вклад в развитие оборонное промышленности, совершенствование вооружения. В предвоенные годы многие из них работали директорами, главными инженерами, главными технологами и главными конструкторами оборонных заводов, а также на ответственных должностях в партийных и государственных органах.
В 1939 году, через пять лет после выпуска, на XVIII съезде партии, я встретился с товарищами по институту - сокурсниками или теми, кто на год-два раньше или позднее завершил учебу в ЛВМИ. Кто они были? Секретарь Ленинградского горкома партии А. А. Кузнецов, директор крупного завода Н. Э. Носовский, парторг оборонного предприятия И. А. Перазич и другие товарищи. Нам было что вспомнить, что рассказать друг другу. Было и чем гордиться: ЛВМИ дал нам путевку в большую жизнь.
Завершение учебы в институте - это, несомненно, важный рубеж в профессиональном и идейно-нравственном становлении человека. Важный, но ни в коем случае не конечный. Он знаменует завершение особого этапа в развитии личности, этапа создания, можно сказать, ее фундамента. Но за ним следуют другие этапы, не менее важные. Вообще такого периода в сознательной жизни человека, нет такого возраста, когда можно было бы остановиться, сказать себе: все, цель достигнута, можно успокоиться, пользоваться накопленным багажом знаний, не заботясь о его пополнении. Сделать так, значило бы безнадежно отстать, утратить контакт со своим временем, лишить себя радости жизни. Ведь она - движение, движение вперед.