– Но почему в Москве? – удивился Владимир. – Ты был у меня дома?
Владимиру это показалось весьма странным: Кирилл уже давно не появлялся в его московской квартире, чувствуя себя неловко в обществе Нины.
– И почему завтра? – недоумевала Рэйчел. – Завтра я вообще–то уезжаю.
– Как, опять?! – возмутился Кирилл. – Даже в мой день рождения? Придется тебя привязать! Марс подождет.
– Конечно, подождет. Я по делам. К обеду вернусь, не паникуй. Скажи лучше, сам где шлялся. Что за тайны?
– Завтра, все завтра, не приставайте! Больше никаких вопросов! – загадочно улыбался Кирилл. – И вообще, давайте уже спать!
Все разошлись по комнатам. Дом и сад окутала ночная тишина.
Вера никак не могла уснуть. Внезапный приезд Владимира лишил ее покоя, растревожил глубоко запрятанные воспоминания и чувства. Чтобы успокоиться, она решила выйти из дома, подышать свежим воздухом. Вера тихо спустилась по лестнице и вышла в сад. Лунный свет призрачным сиянием заливал посыпанные белым песком дорожки, исковерканную клумбу, высветил по старинке побеленные стволы яблонь и вишен, край беседки в кустах сирени и жасмина.
Но кто это в беседке? Владимир? Такие же с проседью волосы, развернутые плечи, резко очерченный профиль. Но как странно сверкает его одежда в лунном свете… Да это же Георагзис! Как она могла обознаться? Ведь даже сердце екнуло, как его увидела. Просто надеялась в душе, что это Владимир, что ему тоже не до сна.
– Вам тоже не спится, Вера?
Она вздрогнула, застигнутая врасплох. Этот удивительный человек пугал и протягивал ее одновременно своей таинственностью. Он прожил странную, необычную жизнь и казался ей пришельцем с другой планеты. А тот его пронзительный взгляд, когда она стояла на балконе… Словно он увидел привидение, глядя на нее.
– Прекрасная ночь, – продолжал он, глядя на небо. – Я так давно не видел звезд. А этот сад… как сад из моего далекого–далекого детства, которое я почти не помню.
Он огляделся вокруг с тихой улыбкой, коснулся пальцами лепестков чайной розы, стебель которой обвивал перекладину беседки. Но вот он повернул голову к Вере, и ее потряс его взгляд такой глубиной и проницательностью, что она невольно отступила на шаг.
– Вы, Вера, очень похожи на мою жену Татьяну. Я почти забыл ее. Это было так давно, еще до мировой катастрофы. Я не смог уберечь ее от гибели, как и своих детей. С тех пор я совсем один.
– И вы так и не нашли другую спутницу жизни в вашем мире? – участливо спросила Вера.
– В том мире, где я теперь живу, уже совсем другая порода людей, к которой я давно не принадлежу.
Георагзис надолго замолчал, уйдя в себя. Какой удивительный человек и какой несчастный, одинокий, как и все великие, подумала Вера и вошла в беседку, присела на соседнюю скамейку.
– Владимир… кто он вам, Вера? – вдруг спросил Георагзис, подняв голову. – Простите, если лезу не в свое дело.
– Владимир? – опешила Вера. – Он… он отец моего сына, дед моего внука.
– Но у него другая семья? Я был у него, в Москве. Но застал только его жену. Его жена не в себе. А он здесь…
– Я не могу запретить ему видеться с сыном и внуком. И потом, он прилетел на день рождения сына.
Вера начала злиться на саму себя: чего она оправдывается? И ему какое до этого дело? Но почему–то не могла по–другому.
– Он завтра вернется к своей жене, – сказала она нерешительно. – И вряд ли скоро еще здесь появится.
– Я так не думаю.
– Да вас–то почему это волнует? – вспыхнула Вера, словно уличенная во лжи. – Вы–то чего от меня хотите?
– Я хочу остаться здесь, с вами, Вера. Здесь я чувствую себя дома. Я не хочу возвращаться.
Он стиснул пальцами ее ладонь, но Вера тут же резко выдернула руку, будто обожглась. Кажется, все намного сложнее, чем она думала. Надо все это прекратить, пока она не завязла глубже. Но она не могла просто взять и уйти. Она чувствовала к этому необыкновенному человеку симпатию и жалость.
И тут она, казалось, нашла выход из создавшегося положения:
– Но вы же бессмертны. Вы переживете всех и снова останетесь один.
– Я бессмертен только в том мире, благодаря Талариусу. Здесь же, без его поддержки, я снова стану обыкновенным человеком.