И тут эта сатанинская разверстая пасть поглотила звездолет, как мошку, и мрак обступил его со всех сторон, облепил черной грязью. Началась бешеная вибрация, скрутившая все тело, встряхивая мозги. В глазах потемнело, заплясали оранжевые пятна и круги. Уши пронзил тонкий, почти неуловимый звон.
– Как бы не наступил резонанс, – с трудом выдавил Георагзис, вчитываясь в экран пульта. – Талар сопротивляется, как может. Слишком большая перегрузка. Главное – преодолеть барьер сопротивления…
Но вот наступил момент затишья, и все очнулись как от толчка от внезапной глухой тишины и не–подвижности.
– «Лучезар» адаптировался, – выдохнул Георагзис, вытирая пот с лица. – Кажется, пронесло.
Но что это?! Пространство словно взбесилось. Экраны внешнего обзора пылали обилием красок и оттенков, не существовавших, казалось бы, в природе. Цветовые узоры постоянно менялись, как в калейдоскопе, подчиняясь какой–то своей системе, наплывая, перетекая друг в друга и концентрируясь в кольца гигантской спирали, вытянутой воронки, уходящей вершиной бесконечно далеко вперед, в провал.
– Ну ничего себе, «черная дыра»! – ахнул Вадим. – Настоящее светопреставление!
– Наверное, это так выглядит ее изнанка, – предположил Кирилл. – Никогда не знаешь, с чем столкнешься на самом деле.
– Коллапс всасывает в себя буквально все вплоть до световых лучей, – сказал на это Георагзис. – И абсолютно ничего не отражает, поэтому и кажется непроницаемо черной дырой. Здесь же, в самом коллапсе, под действием мощнейшей гравитации наверняка происходят какие–то глобальные процессы, порождающие эту дикую красоту.
– А что это там, впереди? – заметила Сияна. – Похоже на такой же космический корабль, как у нас.
– Талар утверждает, что это первый «Лучезар», – ответил Георагзис. – Но я не могу его запеленговать, чтобы выйти с ним на связь.
– А сзади нас такой же объект, глядите! – воскликнул Вадим. – Что это? Третьего «Лучезара» мы не посылали.
– Может, просто зеркальная копия – и впереди, и сзади, – предположил Кирилл. – Первый «Лучезар»–то наверняка должен быть уже за пределами черной дыры, верно?
– Думаю, это все наш «Лучезар»–2, но в прошлом и в будущем, – сказал Георагзис. – Время под действием мощнейшей гравитации начинает выделывать необычайные трюки – сжимается, растягивается, дробится на отрезки, меняет направление.
И тут внезапно вспыхнул ярчайший свет, нестерпимый, пронзительный, несмотря на сильные фильтры, ударил по глазам и проник прямо в мозг. И снова возникла выматывающая душу и тело вибрация, затуманивающая сознание.
Глава 3
Планета, багровая, зловещая, ощетинившаяся поясом лун и астероидов как броней, облитая по краям лиловыми чернилами, закрыла собой верхние и передние экраны. Она давила своей тяжестью и отчужденностью, враждебностью и непохожестью на Землю. Голубой Гигант превратился в ярчайшую, ослепительную голубую звезду, а коллапс переродился в Белый Карлик, в белую дыру, и терялся в лучах своего могучего собрата.
– Вот и прибыли, – объявил Георагзис взволнованно и немного торжественно. – Мягкой нам посадки!
А в следующую минуту «Лучезар»–2 уже твердо упирался стабилизаторами в сухой желтый грунт чужеродной планеты.
– Угораздило же нас попасть в другую Все–ленную! – проворчал Вадим. – Своего пространства мало, что ли?
– Да уж, – подхватил Кирилл. – А если здесь действуют другие физические законы?
– Вселенная, связанная с другой, как родные сестры, – пояснил Георагзис. – По крайней мере, мы еще живы.
– Это успокаивает, – ухмыльнулся Вадим. – Но что мы здесь все–таки забыли?
– Талариус вычислил, что в каждой Вселенной может существовать лишь одна полноценная цивилизация. В дальнейшем, развиваясь, она распространяется по всей Вселенной, расселяясь по другим планетам.
– То–то к нам никто не прилетает с других планет! – заметил Кирилл. – Значит, мы будем первыми.