Их чуть не сбил с ног раскаленный ураган, швырнувший в лицо куски горячей лавы и багрового пепла. Но защитное поле стойко выдержало атаку. Они взялись за руки, чтобы не потеряться в этой круговерти, и защитное поле обволокло их единой оболочкой. Под порывами ветра то тут, то там клубы дыма рассеивались, и на миг появлялся просвет. И вот в одном таком просвете совсем рядом мелькнули групповой композицией три неподвижные фигуры – мужчины, мальчика и собаки.
– Мы спасены! – воскликнул Ратибор. – Нас нашли!
– Ну, наконец–то! – выдохнул Кирилл. – Мы вас тут совсем заждались.
– Заждались?! Вообще–то это мы вас заждались, между прочим! – возмутился Вадим. – Хорошо, вспомнили про второй «Лучезар»! А с вами–то что случилось?
– И где Георагзис? – встревожилась Сияна.
– Взгляните туда, – Кирилл указал вниз, у самых своих ног. – Наш «Лучезар»…
Вадим заглянул в разверзшуюся под ногами пропасть и отшатнулся: огненная река заглатывала звездолет.
– Но Георагзис! – вскричал Вадим. – Он там? Надо его спасти!
– Это бесполезно. Он слишком стар… Ни «Джинн», ни Талар больше не способны поддер–живать в нем жизнь. Он умирает.
– Но вы! Почему вы здесь, на этой скале, в этом аду? Ведь если бы мы не появились вовремя…
– А, это все этот чертенок Ратибор… – устало махнул рукой Кирилл. – Мало ему приключений! Ему, видите ли, захотелось ступить своими ногами на первородную Землю. Сначала просился просто по–глядеть, ну, я и согласился на свою голову, раз уж мы оказались в этом промежутке времени. Но ему же обязательно надо все потрогать, пощупать!
– Я только хотел посмотреть в пропасть! – оправдывался Ратибор.
– Ну, да! И свалиться туда! – негодовал Кирилл. – Я еле успел выскочить вслед за ним из звездолета, а его уже и след простыл. Тут же ни черта не видать за полметра. Хорошо, Габриэль за нами увязался, он его быстро нашел, вон за тем выступом. Но тут вдруг под ногами земля раскололась – и «Лучезар» провалился в бездну! И я ничего не мог поделать: у меня же больше нет браслета!
– Но Талар, он же мозг звездолета! – недоумевал Вадим. – Почему же он не спас «Лучезар»? У него ведь должен быть блок самосохранения.
– Думаю, это Георагзис, – отозвался Кирилл с горечью, пожимая плечами. – Он так решил умереть.
– Ничего себе! – возмущению Вадима не было предела. – И бросил тут вас на произвол судьбы, да?
– Георагзис знал, что мы им поможем, – вмешалась Сияна. – Он нас запеленговал. Просто он не захотел прощаться…
С чавкающим звуком звездолет с умирающим Правителем планеты далекого будущего скрылся в пучине жидкого пламени.
– Красивая смерть, – изрек Вадим немного торжественно. – Мир праху твоему.
– Разве смерть может быть красивой? – удивился Кирилл. Он снова заглянул в огненную пропасть. – А впрочем… Может, ты и прав.
– Он и жил, и умер по–особенному, – обратила внимание Сияна. – Жил, спасая свою умирающую цивилизацию, и умер до зарождения жизни на планете.
– Спи спокойно, великий представитель этой планеты, – заключил Кирилл. – И прощай.
Наконец, все вернулись на борт «Лучезара». Вадим тут же откинул с головы шлем–капюшон, и Кирилл, взглянув на него, ужаснулся:
– Что это с твоим лицом?
– Это маска! – восторженно предположил Рати–бор. – Фредди Крюгер, да?
– Я же запретил смотреть тебе этот фильм! – рявкнул Кирилл.
– Я только одним глазком.
– Маска? – оторопел Вадим. Затем требовательно повернулся к Сияне: – И что же это с моим лицом? Я что… стал таким безобразным, что всех тут пугаю? Почему ты мне ничего не сказала?
Сияна побледнела, отступая под его натиском. Он в негодовании тряхнул ее за плечи:
– Я выгляжу ужасно, да? Я стал уродом? Отвечай же!
– Я сделала, что могла, – пролепетала девушка, и глаза ее наполнились слезами от жалости к нему. – Я не сумела вернуть тебе твой прежний облик, прости.
– И ты смотрела на меня, как ни в чем не бывало! Улыбалась, обнимала, целовала меня… А я отвратителен, как Квазимода, верно?
– Это не главное, – всхлипывала Сияна. – Ты не умер.