— Я хочу сказать, что надежней просто спросить.
— О чем? — растерялась девушка.
— О том, о чем хочешь узнать мысли.
Она кинула на Криса нерешительный взгляд.
— И что же ты думаешь обо мне?
— Думаю, что мне с тобой хорошо. И еще с тобой я могу быть самим собой. Ты принимаешь меня таким, какой я есть — со всеми противоречиями моей натуры.
— Противоречиями? О чем ты?
— Например, о жестокости. Не то чтобы она свойственна мне как таковая, но я беспощаден к моральным уродам. Для меня это нормально. Только я же вижу, что тебя мои расправы шокируют. Значит, для тебя это противоречие натуры.
— Раз уж мы об этом заговорили… Как я понимаю, христианских заповедей ты не признаешь?
— Кейт, я живу по собственным заповедям. И «не убий подонка» среди них точно нет.
— А как насчет «не прелюбодействуй»? — девушка устремила на него испытующий взгляд.
— Странная заповедь. Если любишь — зачем изменять? А если не любишь — что может изменить заповедь? Сознательные ограничения не дают ничего кроме видимости. Любая пограничная черта должна идти из подсознания.
— Но это же… хаос! Если каждый станет делать то, что ему позволяют собственные моральные принципы — мы канем в хаос!
— Канем в хаос?! Кейт, тебе не кажется, что будущее время здесь неуместно? Разве то, что творится вокруг, не есть хаос? Бандиты разгуливают по улицам, как их хозяева, супруги изменяют друг другу направо и налево, законы не работают. А ты говоришь о каких-то заповедях. Да кто их соблюдает?!
— Но ведь не все ведут себя так.
— Согласен, не все. Только почему те, кто не грабит и не убивает, вынуждены бояться грабителей и убийц?! Да потому что на самом деле законы на стороне последних. К их услугам адвокаты, которые из кожи вон лезут, чтобы обелить уродов. С какой-то радости они обладают такими же правами, что и законопослушные граждане. Полиции прекрасно известны личности многих преступников, тем не менее, те разгуливают на свободе, потому как для их ареста необходимо соблюсти кучу всяких формальностей.
— Но то твое поведение — это же обыкновенный самосуд.
— Да. Зато эффективный.
— Похоже, тебя не переубедишь, — улыбнулась девушка. — Я боюсь одного — если тебя арестуют, то будут судить как преступника.
— Кейт, по-моему, у нас есть проблемы посерьезней, чем мой гипотетический арест за отправку на тот свет нескольких мерзавцев.
Она вмиг погрустнела и прижалась к нему теснее, как будто опасность грозила им прямо сейчас.
— Ну, чего ты… — Крис ободряюще улыбнулся и нежно поцеловал в губы. — Утка, между прочим, готова, — он снял птицу с огня и положил на большую тарелку. — Миледи, что вам выдать?
При виде долгожданной еды девушка заметно приободрилась:
— Пожалуй, ножку.
Крис оторвал порцию руками, нещадно обжигая пальцы, и обернув конец ножки салфеткой, передал ее Кейт. Она попыталась отхватить зубами солидный кусок. Но такой подвиг оказался ей не по силам, пришлось отщипывать мясо маленькими кусочками.
— Кстати, кофейком-то я сегодня все-таки слегка ошпарилась, — доложила она.
— Покажи, — в глазах Криса мелькнуло беспокойство. — Может, мне удастся снять и боль от ожога?..
— Не стоит. Мне не больно, просто чуточку печет. Налей-ка лучше вина — под дичь. Он вновь наполнил бокалы.
— За твои способности! — провозгласила Кейт, откусив наконец приличный кусок утиного мяса. — Ты даже готовишь лучше меня.
— Да? — Крис иронично улыбнулся: — Хм, лично для меня это открытие — что ты вообще умеешь готовить. Извини, но подогревание пиццы в микроволновке или замороженного полуфабриката на сковородке я не включаю в данное понятие.
— Что ж, постараюсь продемонстрировать тебе свои способности, — Кейт наигранно насупилась. — Но предупреждаю сразу: они и правда не особо уж высоки.
— Продемонстрируй…
Она допила вино из бокала и закурила.
— Крис, у тебя есть мысли, что нам делать дальше? Не можем же мы сидеть в этой глуши вечно. Рано или поздно мои сбережения закончатся…
— Ты скучаешь по городу?
— Нет. С тобой — нет! — поспешно ответила Кейт. Пожалуй, слишком поспешно. — Но я не хочу бояться и прятаться всю жизнь!
— Ты скучаешь, я же вижу. Для тебя жизнь среди дикой природы неорганична.
— А для тебя органична?
— Возможно.
— Первый раз вижу компьютерщика, который стремится жить в лесной глуши.
— Мда. Еще один парадокс… Ладно, есть у меня мысль, как мы могли бы выкрутиться. Если все дело правда в каком-то долбанном эксперименте, выход у нас один: как-то раскопать сведения о нем и предать гласности. Да, это опасно. Но я другого варианта выжить не вижу.