Так что каждая следующая попытка привлечь к себе внимание предмета воздыхания заканчивалась провалом и «спасение утопающего — дело рук самого утопающего». А учитывая то, что нормальный человек на пляж после дождя не пойдёт, другие варианты попросту не рассматривались.
Ливень прошёл плотной стеной и закончился буквально пару минут назад. Света этого момента ждёт сильнее, чем встречи с кумиром — каким-нибудь Брэдом Питтом, приглянувшемся ей в паре-тройке фильмов. Поспешно одевается и пулей вылетает из квартиры, благо широкая река совсем рядом, её даже из окна пятого этажа видно.
Разувается и ступает на сырой песок — для неё он куда приятнее сухого. Собираясь как обычно «топиться» в одежде — на этот раз широкой майке и леггинсах с диснеевскими персонажами — и мокрой ползти обратно домой, Света по колено заходит в воду. От холода по телу проходит волна дрожи. Баринова ёжится, бурчит под нос пару нецензурных эпитетов в адрес себя же и своих непроходящих загонов, но продолжает постепенно погружаться в реку. В очередной раз надеется на чудо в лице прекрасного, но тёмного, мрачного принца на лодке — просто потому что на коне за ней лезть в воду совершенно неудобно. Да и есть ли в его распоряжении конь? За пять месяцев и двенадцать дней отношений Света такой информацией не разжилась. Но, если он всё же существует, то обязан быть чёрным и очень красивым и никаким другим.
Заходит по пояс, делает глубокий вдох и, уйдя под воду с головой, отталкивается от дна. Вода ледяная, но под кожей словно потоки лавы переливаются. Ощущения привычные, будоражащие. Постепенно ей это даже начинает нравиться. Проплыв несколько метров, Света останавливается и, бултыхаясь, оборачивается. Принца как не было, так и нет. Опять.
— Чёрт, — злится Баринова, будто он, даже находясь за десятки километров отсюда, обязан был почувствовать и примчаться. Но, как говорится «спасение утопающего…»
Мысль глупая и наивная, а желание — невероятное. Но так хочется снова и снова наступать на одни и те же грабли в надежде, что всё же та самая рука не позволит в очередной раз ударить себя по лбу.
Делая пару кругов то ли в ожидании, то ли просто ради поплавать, Света заходит чуть дальше и неожиданно касается ногой чего-то слишком уж холодного и гладкого.
«Лёд что ли?» — думает она, совсем немного забыв испугаться. Видимо, вода последние мозги отморозила. Не мелькает мысль и о том, что льду на дне реки делать нечего, тем более в плюс двадцать три. И плевать, что сама по температуре вода словно совсем недавно растаяла.
Под ногами мешается не только лёд, но и излишнее любопытство, цепляющееся за пятки и тянущее на дно. Не в силах противиться ему, Света вновь погружается с головой и старательно держит глаза приоткрытыми. В мутноватой воде кое-как удаётся разглядеть что-то кубическое.
И не одно.
На дне реки словно лежат три больших кубика льда внутри с чем-то непонятным, искажённым на первый взгляд. Света чуть опускается, оплывает и выпускает пузырьки воздуха, подавляемого плотностью воды крика ужаса. Сердце колотится как сумасшедшее, и в какой-то момент в голове мелькает мысль, что она не выплывет… Света уверена, что ей не кажется. Да и как такое вообще может привидиться?
Загребая, плывёт к берегу. Пытаясь отдышаться, хрипит и зовёт на помощь, но рядом по-прежнему ни одной живой души. Телефон остался дома — Света не может позвонить ни в полицию, ни отцу, ни бывшему. Особенно хочется поговорить с последним, пусть и по такому крайне неприятному, странному, жуткому поводу.
Натянув кроссовки, спотыкаясь несётся домой. Прилипший песок мешается, его хочется вытряхнуть, но Свете не до того. Она видит людей — появились, наконец, — но её цель сейчас спокойненько лежит дома на зарядке. Возможно, отец пришел с работы на обеденный перерыв, тогда не придётся самой никому звонить.
Ужас от увиденного подхлёстывает, гонит всё быстрее и быстрее. Света тормозит только на светофоре и у двери подъезда. Она зовёт отца ещё с лестницы между третьим и четвёртым в надежде, что он дома. Надежда оправдывается — первая за день. Дверь открывается на крик, и Света влетает в квартиру.
— Доченька, что случилось? — восклицает Денис Михайлович, обнимая дрожащую Свету за плечи. — И почему ты вся мокрая? Под дождь попала?
Он о её привычке не знает, иначе зачитал бы лекцию минимум часа на два. Сейчас же любительнице купаний придётся во всём сознаться, потому что так быстро придумать иные обстоятельства находки у неё просто не выйдет.