Всё удалось, и Урсула, сдвинув с насиженного места Эстер, завладела фактически преисподней. Но, взойдя на престол, она решила обновить своё малопривлекательное прошлое, придумала себе новую жизнь и изменила имя на Дюву. А Флегонт под именем Бомптириуса Славного благополучно помогал Урсуле де Бротт сводить счёты с неугодными ей «светленькими». И так продолжалось и по сей день… однако никто даже не догадывался об этом до недавнего времени.
* * *
Катрина волновалась. Мари не пришла ночевать, её телефон не отвечал. Кэти со злорадством думала о том, что Элизабет волнуется не меньше её. Девушка слышала, как Элиза звонила в полицию, называла приметы Мари… Катрина была уверена: никакая полиция здесь не поможет. Сидя в комнате младшей сестры, она думала лишь о том, что где-то здесь должен быть запрятан портал. Это мог быть любой предмет, который бы работал как телепорт или «дверь». Катрина, перещупала, казалось, всё в комнате, вплоть до одежды в шкафу – пусто. Наконец, решила проверить и стены, надавливая на них весом. Комната была осмотрена полностью – и ничего. Брюнетка хмыкнула и направилась в маленькую ванную.
Стоило ей надавить на ближайшую стену – «дверь» отворилась, за ней показались столь блестящие покои, что она, потрясенная, не сразу сообразила дверь закрыть. А зазвучавшие следом приглушённые голоса заставили её прислушаться. Катрина оставила щёлку. Говорили плаксивая женщина и мужчина, будто бы военный.
– Людвиг, вы не забыли об охране?
– Нет, мой племянник и его отряд…
– Она не должна больше здесь появиться! Где Ричард?
– Наняли пару тёмных из окружения мэра Лысой Горы, серьёзные люди…
– Только без крови, ладно? – брезгливо отозвалась она.
– Разумеется. Сейчас с ним всё равно не справиться. Поработали с его женой и внуками. Пока о нём можно забыть.
– Но зная его силу и связи… – она сомневалась.
– Всё рассчитано. – Отрезал он.
– И всё же, вы можете сказать, где она? Точно сказать?
Катрина словно кожей почувствовала напряжение тишины, повисшей в комнате.
– Хоть что-то?? – несколько повысила голос она.
– Можно обратиться к Дюве… – Неуверенно ответил он.
– Нет. Она уже думает, что опасность устранена. – С толикой сожаления ответила она.
Кэти чувствовала, что по спине у неё бежит струйка холодного пота, руки словно свело судорогой. Она продолжала жадно вслушиваться в эти не до конца ясные фразы.
– Опасность должна быть устранена. Ещё день-два-неделя, и нас здесь не будет. Она сотрёт нас в порошок. Ричард не говорил мне об её успехах, а вот Жюли просто визжала от восторга, – она усмехнулась, – эта дурочка сотворила себе ещё одного кумира… Людвиг, я устала от неё.
– Понял.
– А эту девчонку надо найти. Надеюсь мёртвой. Потому что живой её уже не схватить…
Катрина, не в силах дальше слушать, захлопнула «дверь» и, пробормотав нехитрое заклинание, удалила портал. На всякий случай.
Мари где-то. И никто не сможет сказать, где именно. И Элиза волнуется. Очень. Искренне.
«И ради чего было её изводить? Только из-за необоснованного подозрения?» – Катрина запустила пальцы в волосы и задумалась. Медитация сейчас ей не поможет в поисках сестры – слишком она взвинчена…
Оставался только один, весьма сомнительный, скользкий вариант, который самой Кэти был почти противен.
* * *
Выход из тоннеля был, по всем канонам жанра, в подворотне. В одном из таких мест, каких много в любом старом городе: три шага от главного проспекта – и уже какая-то дыра. Мари не стоило больших усилий понять, куда нужно двигаться, чтобы выйти к людям.
Стояла ночь, которую, как подозревала Мари, здесь мало что от дня отличало. Жалкое освещение, люди-тени и синий, почти осязаемый, вязкий туман под ногами – такой предстала Лысая Гора. Люди здесь больше походили на обывателей, чем в Прабеле: они так же спешили по своим делам, заходили в приветливо открытые двери лавок и кафе, говорили о чём-то улице. И одеты были очень по-разному – на их фоне рокерский наряд бунтующего подростка выглядел даже как-то серо. И мантии, и сюртуки разных эпох, и платья разной степени замшелости – местные маги, кажется, вообще об одежде не думали, а просто ходили в том, что однажды пришлось впору лет десять, тридцать, сто назад, и что еще каким-то чудом не развалилось.
Когда первое волнение прошло, когда Мари поняла, что никто её здесь и сейчас не собирается убивать, накатила усталость. По ощущениям, был уже третий час ночи, и давно было пора найти место для ночлега. Но денег не было, как не было никаких документов. Впрочем, она даже не знала, помогли бы ей хоть чем-то её права и паспорт… Из кармана только кололо бок ожерелье, но его еще только предстояло продать.