Ирландия.
Он не пах смертью или разложением.
Это невозможно.
Но его глаза были черными, а зубы слишком длинными.
Печаль охватила её. Она знала, кем он был. Знала, что им управляла тьма.
Лиам был утерян для нее. Его вид питался страхом и ужасом.
Настоящий монстр.
Она никогда не думала, что нужно будет делать это, но, похоже, придется убить своего бывшего любовника.
Дьявол. А она сможет? Дрожь сотрясла её тело, и через мгновение его лицо исчезло.
Теперь перед ней предстали бледная кожа и сияющие глаза Жасмин. Её подруга улыбалась, а вниз, по её шее, стекала кровь.
Сэйди моргнула, и Жасмин исчезла, но Лиам, новый Лиам, всё ещё стоял перед ней.
— Сэйди, ты должна кое-что знать. — Его акцент усилился. Это было сознательно, она уверена. — Не то чтобы я выжил в той засаде…
Она провела пальцем по его щеке.
— Я знаю. — Столь мягкая. — И, надеюсь, что ты поймешь.
Между его бровей пролегла складка.
— Пойму?
Она знала, что улыбка получилась горькой. Её рука опустилась. Сделай это. Не думай. Она потянулась за стоявшим сбоку стулом. Подняла его и в мгновение ока разбила дерево.
— Сэйди…
Её вид перемещался быстро, всегда. Правой рукой она обхватила отломанную от стула ножку и подняла её, готовясь всадить это временное оружие в его сердце.
— Я не убиваю ТЕБЯ. А убиваю ТО, чем ты стал.
Темные глаза распахнулись от удивления.
Вампир.
И Сэйди взмахнула оружием, целясь прямо в его сердце.
«Мне очень жаль, Лиам».
Он отреагировал слишком медленно. Лиам ругнулся, попятившись назад и натолкнувшись на стену.
Дерево пробило грудь. Он схватил её запястье, крепко сжав пальцы вокруг тонкой кости.
Сэйди Джеймс была чертовски сильной, намного сильнее, чем выглядела. Её золотистые глаза наполнились решимостью, но её сладкие, красивые красные губы дрожали.
Он чувствовал, как потекла кровь, пропитав спереди рубашку. Вокруг послышались крики. Люди услышали звук сломавшегося стула.
Дерево проникло в грудь примерно на дюйм-полтора, но не достигло сердца. Он удержал его…
— Она убивает его! О боже, эта чокнутая сука убивает его!
Он узнал голоса. Сьюзи. Шерон. Он не помнил точного имени рыжей. Это она кричала, не осознавая, что этот бар… ну, был не совсем обычным.
Парни не собирались терять сон из-за того, что какого-то вампира продырявили. Черт, он даже видел лица других вампиров в этом баре. Ублюдки улыбались. Они боялись подойти к нему, но были очень счастливы, если бы кто-то другой ему врезал. Или воткнул кол в сердце.
— Любимая, я не хочу причинять тебе боль.
Он никогда ещё не был так искренен. Лиам уже однажды умирал и, пережив этот дьявольски кошмарный опыт, не жаждал его повторения.
Он мог сломать ей запястье. Легко. И если придется, то сделает это.
Дрожащие губы сложились в гримасу.
— Больно. Это то, что вампиры делают всегда. Причиняют боль, мучают, а потом убивают.
Практически в точку — для большинства вампиров.
— Я не такой.
Дерево проникало глубоко в его плоть. Не убивая, но причиняя боль, а его вид плохо справлялся с потерей крови.
Он видел сомнение в её глазах.
Прекрасно. Лиам стиснул зубы. Ну что ж, ладно.
Лиам зарычал и напал.
Он двинулся вперед, и древесина воткнулась глубже.
Сэйди отступила, и её рука наконец-то, НАКОНЕЦ-ТО, выпустила кусок древесины, когда, споткнувшись об остатки стула, она упала на пол.
Он посмотрел вниз, на нее. Сэйди была прекрасна.
Мягкие пряди светлых волос рассыпались вокруг её лица в форме сердечка. А таинственные глаза смотрели вверх, на него.
Он ухватил конец деревяшки и выдернул. Кровь сильнее хлынула из его раны.
Сдавленный крик. На мгновение, подняв глаза, он встретился взглядом с рыжей. Женщина выглядела так, словно собиралась хлопнуться в обморок. Вместо этого она развернулась и побежала так быстро, как могла.
Музыка продолжала играть.
Он бросил деревяшку на стол.
— Сэйди, это было больно.
В ответ она клацнула зубами. Зубами, которые были слишком острыми для человека. Почему он не замечал этого раньше?
— Так и должно быть.
Лиам склонил голову. Сэйди. Он захотел её с первой минуты, как только увидел. Миниатюрная, с пышными формами, с зазывающей улыбкой и на сексуальных шпильках, которые так любила носить.
Большинство парней из их отдела мечтали о ней. В Сэйди Джеймс что-то было.
Что-то волнующее. Что-то неукротимое.