Девушка с испуганным видом закивала.
– Однако… – начал было Гордон.
Селлитто грубо перебил его:
– Слышал когда-нибудь о статье двести шестьдесят пункт двадцать первый Уголовного кодекса штата Нью-Йорк?
– Да. Конечно. – Гордон равнодушно кивнул.
– Татуировать несовершеннолетних, не достигших восемнадцати лет, – преступление, определяемое как незаконные деловые связи второй степени с ребенком. – Детектив повернулся к клиентке. – Сколько тебе лет? – рявкнул он.
Та заплакала.
– Семнадцать. Простите. Я только, я просто, я вправду, я хотела…
– Закончишь ты когда-нибудь эту фразу?
– Пожалуйста, я только, я хотела…
– Тогда позволь мне выразиться: пошла вон отсюда.
Девушка выбежала, оставив на кресле кожаную куртку. Под взглядами Селлитто и Гордона она остановилась, поколебалась, потом шмыгнула обратно, схватила свою одежду и исчезла снова, на сей раз окончательно.
Повернувшись к владельцу студии, Селлитто развеселился, хотя и видел, что Гордон не ежится от сознания вины. Или от страха. Детектив решил нажать посильнее.
– Это, кстати, уголовно наказуемый проступок класса Б. За него полагается три месяца тюрьмы.
– До трех месяцев, – возразил Гордон, – но надлежаще оформленное удостоверение личности опровергает обвинение. Ее водительские права? Самые настоящие. Я считаю их действительными. Присяжные сочтут их действительными.
Селлитто попытался не показать удивления, но безуспешно.
Гордон продолжал:
– Но это не важно. Я не собирался делать ей татуировку. Я действовал в манере Зигмунда.
Селлитто вопросительно поднял бровь.
– Фрейда. Как в песне Инона Зуры «Доктор рядом». Она очень хотела сделать наколку, но я ей отсоветовал. Она ребенок из Куинса или Бруклина, парень бросил ее ради шлюхи, у которой была татуировка с квинто мертвых голов.
– Что-что?
– Квинто – пять. Мертвых голов. Она хотела семь. Септо.
– И как шло лечение, док?
Гордон скорчил гримасу.
– Превосходно. Я отговаривал ее от этого намерения, когда ты вошел. Обескураживающее вмешательство. Но, думаю, сейчас она напугана.
– Отговорил ее от этого намерения?
– Совершенно верно. Наплел ей, что татуировка испортит кожу. Что через несколько месяцев она будет выглядеть на десять лет старше. Это смешно. Женщины в южных морях делают татуировку, чтобы выглядеть моложе. На губах и на веках. Больно, да. Я понял, что она не знает самоанских обычаев.
– Но ты считал ее совершеннолетней. Тогда зачем было ее отговаривать?
– Слушай, чувак. Во-первых, у меня возникли сомнения относительно водительских прав. Но суть не в этом. Она пришла сюда по недомыслию. Татуировки делаются для самовыражения. Не из мести, не затем, чтобы совать их кому-то в лицо. Не потому, что хочешь походить на какую-то дурочку с наколотым драконом. Делай татуировку, показывающую, что ты – это ты, а не кто-то другой. Врубаешься?
Выражение лица Селлитто говорило, что нет.
Но Гордон продолжал:
– Ты видел ее волосы и варварскую косметику? Так вот, несмотря на все это, она не кандидат на татуировку. Господи, у нее сумочка с текстом песенки «Привет, киска». И нательный крест святого Тимофея. В свое время ты счел бы ее посетительницей кафе-мороженого.
«В мое время? Кафе-мороженого?» И все же Селлитто невольно начинал верить в правдивость его слов.
– К тому же у меня нет достаточно большого для нее пушистого мячика, – с усмешкой добавил татуировщик и слегка толкнул Селлитто.
– Пушистого?..
Гордон объяснил: теннисного мяча, какой дают клиентам, если сомневаются, что они смогут вытерпеть боль в процессе нанесения татуировки.
– Эта девочка не вытерпела бы. Но если хочешь иметь татуировку, нужно терпеть. Это правило: боль и кровь. Необходимость, чувак. Врубаешься? Итак, чем могу быть полезен, зная, что кризис среднего возраста тут ни при чем?
Детектив проворчал:
– Ты когда-нибудь говоришь «усек» вместо «врубаешься»?
– «Усек» – из твоего времени.
– Из моего, – согласился Селлитто. – Моего и битников.
Т.Т. Гордон рассмеялся.
– Мы работаем над одним делом. Мне нужна помощь.
– Ясно. Подожди минутку. – Гордон подошел к третьему креслу. Мастер с замысловатыми сине-красными наколками на руках набивал татуировку тридцатилетнему мужчине – выкалывал на бицепсе изображение летящего сокола. Селлитто вспомнил о сапсанах на подоконниках Райма.
Клиент выглядел так, будто только что приехал на метро с Уолл-стрит и собирается тут же вернуться в свою юридическую фирму, где проведет всю ночь. Гордон осмотрел работу и дал несколько советов.